наслаж-
дения до конца. А в то время я не знала как ему помочь. А ведь
это было совсем просто только узнала я это позднее.
После сдачи государственных экзаменов я должна была
уехать на преддипломную практику. Тепло распрощавшись с Воло-
дей, он в это время как раз собирался куда-то уходить, я пошла
на вокзал, где нас должен был встречать староста группы с би-
летами. К великой радости, билеты он достал только на следу-

ющий день, и мы всей группой отправились по домам. Зная, что
Володи нет дома, я открыла дверь своим ключом и вошла в кори-
дорчик. У нас с Володей была изолированная однокомнатная квар-
тира. Я поставила чемодан и начала снимать пальто, и вдруг ус-
лышала голос Володи. Желая обрадовать его, что судьба подарила
нам возможность провести еще один день вместе, я быстро вошла
в комнату и ...

Поперек дивана, совершенно голая, лежала на спине секре-
тарша нашего ректора Райка. Ноги ее были подняты, согнуты в
коленях и широко разведены. Володя полураздетый стоял перед
ней на коленях и, положив руки на внутренние стороны ее бедер,
жадно целовал Райкину ... Глаза Райки были закрыты, на щеках
горел румянец, руками она страстно прижимала Володькину куче-
рявую голову к своему "домику" , в такт поцелуям Райка быстро
шептала: "Еще,еще, а потом я тебя" ...

Пальто соскользнуло у меня с плеч и с мягким стуком упало
на пол. Райка открыла глаза и с недоумением посмотрела на ме-
ня. На лице ее быстро сменились выражения растерянности и ис-
пуга. Одной рукой она отталкивала Володькину голову, а другой
пыталась набросить на себя свалившуюся рядом комбинацию. Воло-
дя почувствовал что-то неладное, и повернул голову в мою сто-
рону. Губы, нос и щеки его были влажные, глаза растеряно бега-
ли, переходя с меня на обнаженную Райку. Он вскочил на ноги,
и, очевидно, не зная что сказать и делать в создавшейся ситу-
ации, глупо спросил меня: "Ты уже вернулась?"

Я была соверешенно растеряна и не знала, что мне делать.
Чувства гнева, стыда, оскорбленного самолюбия переполняли ме-
ня. Глаза мои наполнились слезами, и я уже ничего не видела.
Совершенно машинально я подняла пальто, повернулась, открыла
дверь и вышла на улицу, ноги несли меня прочь. Потом подверну-
лась какая-то лавочка. Я села на нее и некоторое время сидела
без мыслей в голове, уставившись вдаль. Постепенно я начала
успокаиваться и думать, что мне делать дальше. Будущее пред-

ставлялось мне безрадостным, личная жизнь казалась кончившейся
навсегда. Потом более земные мысли заняли мое внимание. Нужно
было думать о ночлеге. О возвращении домой мысли у меня даже
не возникло. Я вспомнила о своей подруге Лии и решила зайти к
ней. Документы и деньги к счастью оказались у меня с собой, а
о чемодане с вещами я как-то в это время не думала. Когда я
позвонила у квартиры Лии, и только тогда вспомнила, что она не
приходила на вокзал, хотя должна была ехать с нами. Дверь мне

открыла мать Лии, Антонина Ивановна. Я давно с ней не виде-
лась, но зная ее гостеприимный характер, не сомневалась, что
она с радостью разрешит мне переночевать у них. Я рано потеря-
ла мать (отец в свое время бросил нас) и Антонина Ивановна в
какой-то степени заменила мне мать, особенно когда я училась в
школе и жила у тетки.

- Наташенька! Как хорошо, что ты пришла, - сказала Анто-
нина Ивановна, - Ты так нужна сейчас Лие, она только сегодня
говорила о тебе, но мы думали, что ты уже уехала. Я ничего не
понимая, что произошло с Лией, зашла в ее комнату. Лия лежала
на кровати лицом вниз. Но она сразу вскочила как только услы-
шала мой голос.
- Мама, выйди, мне надо поговорить с Наташей.
Антонина Ивановна тревожно посмотрела на нас и вышла,

закрыв дверь. Как только за матерью закрылась дверь, Лия бро-
силась мне на грудь и разрыдалась.
- Лия, ну перестань, что случилось?
Я как могла успокаивала Лию.
- Наташа, я совершила непоправимую ошибку. Для меня все
кончилось!
- Что кончилось?
- Все кончилось! - Жизнь кончилась, счастье кончилось!
Она опять расплакалась.

- Наташа, я больше не девушка. Ты знаешь Тольку Силаева?
Я кивнула
- Толька, подлец, воспользовался тем, что я к нему хорошо
относилась. Когда все расходились, он задержал меня, предложил
выпить еще на прощанье, и стал лезть ко мне своими лапами. Я
плохо соображала уже, что он делает. Повалил меня на кровать и
я ... Я даже не могу сказать, что он меня изнасиловал. Я прос-

то уже ничего не соображала и не сопротивлялась. Очнулась,
когда уже все кончилось. Он гладил меня, бормотал какие-то из-
винения. Ненавижу его сальную похотливую рожу! Господи! И та-
кому слизняку досталась моя девственность! Наташа, я не могу
маме в глаза смотреть. Как я с вами со всеми буду встречаться?
Я не могу ходить по улицам, показываться на люди. Мне кажется,
что все смотрят на меня и видят, что я уже не девушка, что ме-

ня трогали потные, грязные лапы. Если бы ты видела этого гада,
когда он раздет. Меня до сих пор тошнит, только я вспомню это.
Я как могла успокаивала Лию, хотя не меньше ее нуждалась
в утешении. Всю ночь мы прошептались в темноте, лежа на одной
кровати, строя планы на будущее и делясь взаимными обидами.
Моя история потрясла Лию. Со жгучим любопытством она выспраши-
вала подробности у меня. К утру было выработано решение: кон-
чить институт, вместе завербоваться на какую-нибудь метеостан-
цию и постараться обходить мужчин.

Часть 3

ЛИЯ.

Мужчина был очень тяжел. Мы с Наташей с трудом втащили
его в аппаратную. Он весь обледенел. Мы стащили с него верхнюю
одежду, рубашку, трико, и перенесли на Наташкину кровать.
Наташа взяла шерстяной шарф, смочила его спиртом и велела мне
растирать его, а сама стала греть воду, возиться с аптечкой. Я
растеряно смотрела на распростертого передо мной богатыря за-
росшего густой рыжеватой бородой, и не знала, с чего начать.

Видя мою растерянность, Наташа подошла, решительным движением
сняла с пострадавшего трусы, вместо них набросила полотенце и
показала как надо растирать, обратив мое внимание на ноги и
правую руку, пальцы на которых совсем побелели. Я энергично
принялась за дело и через несколько минут пальцы уже не были
белыми, а тело порозовело. От моих резких движений полотенце
несколько раз сдвигалось, я поправляла его, стараясь не смот-
реть, что там под ним, но глаза мои время от времени останав-

ливались на полотенце и перед моими глазами вставала картина,
которую я видела всего несколько мгновений, пока Наташа не
набросила полотенце. Мужчина открыл глаза и что-то проговорил.
Я закутала его нашими одеялами и Наташиной шубкой. Наташа ста-
ла поить его лекарствами и чаем, а мне велела выходить на
связь. Поздно вечером, покончив, наконец, со всеми хлопотами,
мы улеглись в моей комнате на кровати. Взволнованная проишед-
шим событием, я никак не могла уснуть. В памяти вставали кар-

тины, навеянные видом тела обнаженного мужчины. Наше решение с
Наташей избегать мужчин я переносила довольно легко. Наташе же
приходилось труднее. За год супружеской жизни она привыкла ре-
гулярно удовлетворять свою страсть, а здесь на отдаленной ме-
теостанции, мы долгое время оставались одни. Однажды непогода
занесла к нам на станцию группу туристов. Они переночевали у
нас