волос. Он приблизил нос к этим волосам и уловил благоухающий аромат, от которого по всему телу прошла дрожь и закружилась голова. Виктор сразу взял себя в руки. Он знал, что спешить нельзя. Его взгляд неторопливо скользил по лицу мальчика. Большие карие глазки, обрамлённые пушистыми длинными ресницами, не отрываясь глядели на монитор. Слегка припухлые розовые губки были приоткрыты от увлечения. Мальчуган то и дело забавно потирал указательным пальцем симпатичный курносый носик. Рубашка чуть оттопыривалась, и между пуговиц частично был виден уже знакомый Виктору животик. Брюки сильно обтягивали приятной полноты ножки, между которыми слегка выделялся маленький бугорок. Виктор, с трудом оторвав от него взгляд, тронул Стасика за плечо. Стасик оторвал взгляд от монитора и вопросительно посмотрел на Виктора. «Ты можешь приходить сюда в любое время и играть, сколько захочешь» - сказал Виктор.
- Сколько захочу?
- Конечно.
Виктор взял мальчика за плечи, развернул к себе и присел возле него на корточки.
- Стасик, мы же друзья?
- Мальчик утвердительно кивнул.
- Дружба заключается в том, что ты постоянно должен помогать другу и делиться с ним тем, что у тебя есть. И если друг что-то попросит, ты должен дать ему это.
- Мальчик понимающе кивнул.
- Когда дружат взрослый мужчина и мальчик, мужчина заботится о мальчике, помогает ему, даёт ему деньги и делает разные подарки. Но мальчик тоже должен давать что-то мужчине взамен.
«У меня нет денег» - сказал Стасик, с укором глядя на Виктора.
«У тебя есть кое-что, что ты можешь дать взамен - сказал Виктор - и ты, наверное, догадываешься, что обычно мужчины хотят от мальчиков». Виктор внимательно посмотрел в глаза Стасику. Стасик смотрел куда-то в пол. Он, похоже, понимал, что имеет в виду Виктор.
- Ну что, дашь мне это?
- Мальчик растерянно молчал и, сопя, смотрел на муху, ползущую по полу.
- Я очень хочу, я не сделаю тебе больно, мы же друзья. Всего несколько минут, а потом можешь играть, сколько угодно. Хорошо?
Мальчик немного помолчал, а потом неуверенно кивнул.
Виктор встал, обхватил Стасика правой рукой за спину, левую завёл под коленки, поднял его, отнёс в соседнюю комнату и бережно положил его спиной вниз на широкую кровать, уже подготовленную для этого случая. Затем он лёг рядом и начал медленно гладить его живот, потом ножки. Стасик спокойно лежал и ждал, что будет дальше. Он хорошо помнил тот случай в лесу. Всю неделю после того случая он вспоминал малейшие детали того, что с ним произошло. Это было очень странно, но от этих воспоминаний он со временем начал получать удовольствие. Он никому не рассказывал об этом случае из неловкости, а так же страха, что его друзья и все во дворе узнают, что тогда произошло. И вот теперь он опять рядом с тем самым мужчиной. И он знал, чего хочет от него этот мужчина, и что потом произойдёт. Стасик начал ощущать какое-то необычное волнение. Оно постепенно нарастало, и мальчик с удивлением стал ловить себя на мысли, что ему самому уже хочется, чтобы мужчина сделал это.
Виктор встал с кровати и начал лихорадочно раздеваться, кидая вещи на ближайший стул. Последними он снял с себя трусы. Стасик во второй раз увидел этот член, и возбуждение стало пропадать. Он жутко испугался, что ему опять будет больно. Он сжался в комок и отодвинулся к стенке кровати.
«Ты что?» - спросил Виктор. «Я не хочу» - сказал Стасик.
- Почему? Ты же обещал!
Стасик недоверчиво посмотрел на Виктора.
Виктор медленно присел рядом со Стасиком, бережно его обнял, нежно погладил по голове и сказал: «Не бойся. Я не сделаю тебе больно, вот увидишь». Затем он положил мальчика на спину, придвинулся к нему вплотную и начал его ласково гладить сначала по голове, потом по животу и затем по ножкам. Иногда он задевал письку, и в этот момент по телу мальчика проходила слабая дрожь. Видя, что мальчуган успокоился, Виктор начал расстёгивать пуговицы его рубашки. Сначала он расстегнул две верхних, обнажив аппетитную шейку. Виктор не удержался и прильнул к ней губами, долго её смаковал, а затем расстегнул оставшиеся пуговицы и обнажил прекрасный, чуть полненький, животик. Он припал к нему губами и долго и нежно его целовал. Затем он приподнял мальчика и снял с него рубашку и носки. Затем он расстегнул пряжку матерчатого ремешка и стал медленно расстёгивать пуговицы на штанах, после чего снял их с мальчика. Виктор раздвинул ножки мальчугана, лёг на живот и засунул голову между ними. Трусики были так называемые «семейные» и забавно оттопыривались из-за вставшей под ними письки. Прямо перед его носом проглядывали яички. Дивный запах девятилетнего мальчика будоражил всё его тело. Виктор медленно, стараясь растянуть это необыкновенное удовольствие, погладил левую коленку мальчугана, избитую, как обычно бывает в этом возрасте, со следами зелёнки на местах ссадин. Затем поцеловал ножку чуть выше коленки, потом ещё выше, постепенно подбираясь к виднеющейся из-под трусиков мошонке. Стасик покорно лежал. По мере того, как Виктор пробирался всё выше и выше, мальчуган почувствовал нарастающее возбуждение. Его стала пробирать слабая дрожь. Наконец, Виктор припал губами к паху мальчика и почувствовал, как тот вздрогнул. Он погрузил губы и нос внутрь трусиков, и волна неземного наслаждения накрыла его. Он долго купался в дивном аромате мальчишеского тела, а затем осторожно стал тянуть за нижний край трусов. Они медленно сползали, постепенно обнажая незагорелую полосочку тела. В определённый момент резинка соскользнула с письки и маленький отросточек вырвался на свободу. Виктор полностью снял с мальчишки трусы, слез с кровати и встал над ним, наслаждаясь зрелищем. Перед ним лежал симпатичный голенький девятилетний мальчик. Он был весь в его власти и покорно ждал дальнейших действий с его стороны. Маленький писюн стоял и слегка подрагивал. Виктор положил на грудь мальчика валик от дивана, чтобы он не мог видеть, что происходит ниже пояса и, выждав паузу, поцеловал писюн в самый кончик. Мальчик вздрогнул. Затем от раскрыл кожицу, чтобы показалась маленькая залупка и поцеловал её. Мальчуган вздрогнул еще раз. Затем он начал осторожно прикасаться языком к мошонке, несколько раз провёл им по письке от основания к кончику и начал нежно целовать пах и яички. Потом он закинул ножки малыша вверх, прижал его коленки к валику дивана, а под его спину положил скатанное в несколько раз одеяло. Перед ним открылась чудесная маленькая дырочка, чисто вымытая, как и в прошлый раз. Виктор развёл в стороны ножки мальчугана, чтобы хорошенько её рассмотреть. Дырочка пульсировала, периодически то сжимаясь, то раскрываясь. Виктор прикоснулся губами к яичкам, затем он стал щекотать их языком, постепенно спускаясь к дырочке. Мальчишка стал дрожать, его дыхание стало прерывистым. Виктор выпрямился, взял в ладони ступни ног мальчугана. Они были маленькие и заканчивались пальчиками с розовыми ноготками. Виктор начал целовать эти пальчики, каждый в отдельности. Затем он взял в рот оба больших пальчика, осторожно прикусив их зубами, в левую руку взял писюн мальчугана и стал его ласкать пальцами, а правой рукой взял свой уже мокрый от спермы член и начал медленно водить им по попке мальчика, от дырочки к мошонке.
Стасик часто и прерывисто дышал. Дрожь возбуждения насквозь пронизывала его маленькое тельце. Из-за валика он не видел, что происходит, и из-за этого его возбуждение еще больше усиливалось. Он ощущал прикосновение языка мужчины к своим яичкам, письке и промежности, и волны возбуждения проходили через всё его тело. Затем, когда мужчина взял зубами пальцы его ног, он ощутил прикосновение чего-то приятного и тёплого к своей попке. Он понял, что это была писька мужчины. Как ни странно, но это прикосновение было даже приятнее, чем прикосновение языка. Стасик дрожал от возбуждения. Виктор понял, что не в силах больше сдерживаться и сейчас кончит. Он приставил свой член к дырочке мальчугана и слегка надавил. Ударила первая струя, потом вторая, третья. Он не считал, сколько раз он спустил. Он выпустил в мальчишку всё, что накопилось в его яйцах за целую неделю. Стасик чувствовал, как спускает мужчина, как горячая сперма выстреливает из его письки и проникает глубоко в его попку. Виктор не стал входить в дырочку, а лишь плотно прислонил к ней свой член, поэтому Стасику совсем не было больно. Возбуждение мальчика было так
