подол халата на спину, обнажив её голую задницу. Мать не отреагировала, а я осмелев приспустив с себя трусы, встал на колени между её широко разведенных ног. Немного склонившись, я посветил маленьким фонариком зажигалки матери между ног, на её лохматую письку. Меня всего колотило, когда я так близко рассматривал её полные мясистые половые губы покрытые волосяным покровом, меж которых немного высунулись влажные розовые складки словно язычки. Я осторожно дотронулся до них рукой, почувствовав какие они нежные и теплые, наблюдая за реакцией матери, которая продолжала спать, даже не перестав храпеть. Мой упругий член во второй руке уже начинал подергиваться, когда я рассматривал письку матери, не переставая его массировать. Наконец я решился, пододвинувшись ближе я дрожащей рукой приставил свой член к нежным губкам, почувствовав головкой члена их тепло. Инстинкт заставил меня отступить от разума и я слегка надавил членом убрав руку. Влажные складки легко разошлись пропустив голову в еще более обжигающее приятное тепло материнского тела. Окаменевший член сильно дернулся, а вместе с ним не подсознательно дернулся мой таз, я чувствовал, как член беспрепятственно заскользил еще глубже, в обжигающую плоть, снова раздвигая влажные стенки влагалища, только недавно сократившиеся. Когда я почувствовал на своем паху мягкие ягодицы матери, то член вошел уже почти на весь, все чаще и сильнее рассылая по моему телу приятные волны истомы, заставлявшие меня подчиняться все больше инстинкту, забывая при этом об осторожности. Следующий качек во влагалище матери хотя и был еще осторожным, но я уже не контролировал себя, поэтому вдавливая еще глубже, я головкой члена почувствовал дно влагалища, а мягкие ягодицы матери расплющились на моем животе, за которые я притягивал её на себя. Со следующем качком мои яйца уже плющили большие половые губки, а головка члена плотно прижималась ко дну влагалища. Сначала я думал, что мне показалось, будто мать подмахивает мне, так как она уже не храпела, а тихо постанывала, как и с дядей Петей, но потом при очередном качке, она сама уже еще сильнее подала на меня задом. Мать трахалась, подмахивая толчкам члена в ней, не осознавая, чей член скользит в её влагалище. Дергающийся член стал разряжаться глубоко загнанный во влагалище, а мать словно чувствуя его извержения еще сильнее насаживалась на него. Сперма вырывалась фонтанами в глубине влагалища. Когда наконец ко мне стал возвращаться разум с откатом приятных волн, я понял, что у меня теперь будут неприятности, однако как только я перестал двигаться в матери, она тоже перестала подмахивать, и вскоре раздался её тихий мерный храп. Я медленно вытащил свой мокрый член из материнского тела и прежде чем пойти мыться, поправил подол халата и укрыл мать пледом. Помывшись я лег на раскладушку и заснул, ночью я слышал, как мать перебралась полностью на кровать шурша одеялом.
Утром когда я проснулся и пошел в туалет, то обнаружил в квартире только спящую мать в моей комнате на моей кровати, отец с дядей Петей уже уехали на рыбалку. После туалета я снова лег на свою постель, и предался воспоминаниям ночных событий. Вскоре проснулась и мать поворочавшись она встала и вышла из моей комнаты, но вскоре вернула, однако уже с озабоченным видом. Заметив, что я уже не сплю она поинтересовалась.
- Во сколько же они уехали на рыбалку?
- Не знаю.
- А отец со мной спал?
- Как же он мог с тобой спать, когда его вчера отнесли чуть теплого на диван – ответил я, тоже вставая с раскладушки.
Мать стала заправлять кровать и раскладушку, пока я одевался, с изменившимся лицом, на котором отразилось задумчивость, словно она пыталась что-то вспомнить, но у неё ничего не получалось. Наконец она пристально посмотрела на меня, нахмурив брови.
- Значит это ты меня – неожиданно и резко произнесла она, а её лицо стало багроветь от злости.
- Что я тебя? – как можно удивленнее, переспросил я, поняв что уличен в ночном проступке, но не подавал этому виду, но лихорадочно стал придумывать себе отмазку.
- Не прикидывайся, ты прекрасно понимаешь о чем я говорю – ещё резче проговорила мать уже срывающимся голосом, пытаясь припереть меня к стенке, чтобы я сам сознался.
Я недоумевающи смотрел на неё с серьезным выражением лица пожимая плечами, однако чувствуя, что над моей головой сгущаются тучи.
- Если отца здесь не было, то кто тогда в меня столько спермы налил? Это ты, мерзавец, трахнул меня пьяную ночью. Подонок. Негодяй. Вот дай отец приедет, я ему все расскажу, какого подонка мы с ним вырастили и воспитали – распалялась бранью мать покраснев от злости, начиная обзывать меня, и даже попыталась ударить меня по лицу, но я подставил руку.
- Может, это дядя Петя в тебя сперму налил, когда вы с ним трахались на кухне раком, действительно через рот она попасть не могла тебе туда. Может он по привычке, как вы с ним всегда это делали, и налил. А хочешь, давай запись вчерашнюю посмотрим, как вчера тебя дядя Петя трахал, может там заметим, успел он втащить, или же немного брызнул тебе туда – зло выкрикнул я ей в лицо.
Лицо матери, на глазах перекрасилось из багрового в белый цвет, глаза её так сильно расширились, что казалось, выскочат из орбит от удивления. От моих слов у неё перехватило дыхание, она словно рыба задыхалась желая что-то произнести, но только хлопала беззвучно посиневшими губами, глаза её наполнились слезами, которые переполняя их ручьем покатились по бледным щекам.
-. А может мне его своим папочкой называть. Ты уж когда отцу будешь на меня наговаривать, уточни у него, его ли сперма тебя оплодотворила или дяди Пети шестнадцать лет тому назад – не давая ей опомнится, добивал я свою мать, уже уверенный, что теперь она будет помалкивать.
Мать рухнула на кровать уткнувшись лицом в подушку и разрыдалась, от безвыходности, сама припертая к стене, и уличенная в страшном преступлении.
Забрав незаметно драгоценный диск, я ушел из дома хлопнув дверью, к своему другу, который жил в доме напротив. Весь день мать разыскивала меня, я часто видел её из окна друга, во дворе, как она металась расспрашивая моих друзей и знакомых, не раз она звонила моему другу интересуясь, не заходил ли я к нему, но он предупрежденный мною отвечал, что не видел меня. Я не собирался выкладывать запись отцу, тем более, что и сам он был не безгрешен, прошлой весной я застал его с маминой подругой, голыми трахающимися на полу в зале, когда вернулся из школы на два часа раньше. Однако теперь это давало мне возможность влиять в своих интересах на обоих родителей.
Машина дяди Пети, подъехала к нашему дому, когда уже начинало темнеть. Мать видимо наблюдала из окна поэтому выскочила их встречать на улицу, боясь что я опережу её. Дядя Петя выгрузив отцовы вещи попрощался с ними и уехал, а мать с отцом вошли в подъезд. Настало время моего выхода. Дверь мне открыла мать, которая опередила отца обогнав его в прихожей. Она встретила меня лицемерно приветливой улыбкой и прижатым не заметно для отца пальцем к губам. Со мной она была ласкова и внимательна, это после её оскорблений выглядело как-то неестественно для меня. За ужином она не давала мне произнести ни слова расспрашивая отца о рыбалке, при этом наполняя его стакан водкой, поэтому ему ни показалось странным мой молчаливы угрюмый вид и её наигранная радость. Вскоре отец отрубился, и мы с матерью вдвоем перенесли его на диван в зал.
- Давай договоримся с тобой. Отцу ни чего не рассказывать – предложила она, заговорив шепотом несмотря на то что из зала уже доносился громкий храп отца через закрытую дверь – тебе же тоже не поздоровиться, если он узнает про тебя.
- Не уверен. Ему это уже будет все равно, кто тебя…. – запнулся я, давая понять ей, что мы с ней не в равном положении – меня он простит, а вот тебя мы выгоним с позором.
- Хорошо, чего ты хочешь? Я на все согласна – тихо проговорила она.
- Ни чего я не хочу – сохраняя обиду в голос твердо проговорил я.
Далее последовал длинный её монолог, какая она несчастная женщина, обделенная мужской лаской, откровенно признавшись,