это за представление комического жанра? Ты сам этого хотел, не забывай, - в его голосе – плохо скрытое волнение. Дин облегчённо вздыхает – слава Богу, даже если Сэм ничего и не понял, то по крайней мере обыденный вечер превратится для него во что-то более приятное. Ну и не только для него, да. Только Дин не знает, как сильно Сэм боится. На самом деле ему каждый раз страшно приказывать брату что-то сделать, но кайф, получаемый от этого, выше его сомнений. Кайф – он не от приказа как такового, он от того, с какой готовностью Дин берётся их выполнять.
Я сам этого хотел, - твердит себе Дин, накрепко привязанный к деревянному столбу-подпорке в одних джинсах, настороженно глядя на Сэма.
Я сам этого хотел, - повторяет он, когда тот начинает ненавязчиво поглаживать его сквозь ткань, и если бы у Дина ещё не стоял, то сейчас встал бы точно.
Я сам этого хотел, - он смотрит Сэму прямо в глаза – в нахальные, уверенные в своей власти глаза, и вместе с постыдно-сладким наслаждением приходит осознание: хотел, да ещё как. Только… неужели он наконец смог это сказать? Дин чувствует себя круглым дураком, когда послушно прикрывает глаза, прекратив на мгновение попытки вырваться и просто честно выполняя отведённую ему роль. Когда он хотел рассказать Сэму о своих фантазиях, естественно, единственное, что у него вышло – это покраснеть по уши и отвернуться. А сейчас он хотел сказать совсем другое, а получилось это. Чёрт возьми.
- Ты что творишь? – шипит он сквозь зубы, когда Сэм оставляет чёткий оттиск зубов на его шее, - Мы так не договаривались, видно же будет!
- Заткнись, - советует ему брат, расстёгивая на нём джинсы. Дин, хмыкнув, делает неуловимое движение, и верёвки опадают на пол. Сэм непонимающе глядит на него.
- Опять забыл следить за моими руками, Сэмми, - хмыкнув, Дин переступает через верёвку и отстраняет брата от себя. – Ты невнимателен, который раз в порыве страсти забываешь обо всём.
- Твою мать! - Сэм хватает его за плечи и валит прямо на холодный деревянный пол. Дин, болезненно приложившись спиной, морщится и раздражённо смотрит на Сэма, питаясь спихнуть его с себя, но бесполезно – брат сильнее. – Я тебя за язык не дёргал! Ты сам попросил. Зачем ты это сделал, если не хотел? А если хотел, зачем ты со мной играешь? – в отчаяньи от неудовлетворённого желания он со всего размаху бьёт кулаком об пол.
Дин довольно смеётся, зарываясь пальцами Сэму в волосы на затылке.
- Я хотел, хотел, успокойся. И если ты прислушаешься к своим ощущениям… - Дин нарочно проезжается под Сэмом вверх-вниз, прижимаясь как можно ближе.
- Тогда зачем? – Сэм чувствует, что начинает понемногу сходить с ума – эта чертова сволочь ведёт себя, как ему вздумается. Совершенно непонятный, эгоистичный, бессердечный ублюдок. И такой сексуальный… чтоб ему провалиться.
- Просто… во-первых, так интереснее. Во-вторых, я учу тебя внимательности – в любой ситуации, Сэм. А в-третьих, если ты прямо сейчас меня не трахнешь, я пойду и куплю фаллоимитатор, от него секса чаще дождёшься, чем от тебя… - насмешливым шёпотом говорит он, и Сэм взрывается.

- Ну держись, гадина… - полотенце он потерял где-то по дороге, джинсы и бельё Дина валяются у столбика, поэтому на пути к собственно гадине, ехидно хихикающей, его ничто не останавливает. – Не просишь меня быть нежным, да? Умолять станешь – не буду, - и он резко, без подготовки вгоняет в него два пальца, предварительно лишь облизнув их. Он знает тело Дина наизусть, поэтому сразу выбирает верный угол – и хоть старший Винчестер и понимает, что сидеть завтра будет довольно проблематично, но всё равно с негромким стоном выгибается навстречу проникновению, впиваясь ногтями в плечо брата. Сэм, помучив его некоторое время, убирает пальцы.
- Сэм… Ещё… - просит Дин, закусив губу. Он хочет Сэма до такой степени, что сводит скулы; эта игра всегда ведётся на оба фронта. Дину нравится подчиняться – ведь это, пожалуй, единственные моменты в его жизни, когда он может позволить себе полностью расслабиться, отдаться на волю другого человека, хоть сейчас не задумываясь о последствиях.
- Да что ты? А мне так интереснее, - саркастично заявляет Сэм, и не думая продолжать. Но когда Дин открывает глаза, в них плещется такое отчаянное желание, что Сэм не выдерживает, плавится под этим взглядом, находя в нём подтверждение собственной жажде. Он входит одним плавным движением, заставляя Дина довольно всхлипнуть, принять его в себя целиком, открыться, насколько может.
- О Господи… - Дин обнимает его за шею, целует в плечо, жмурится, пытаясь свыкнуться с ощущением – боль, хоть и привычная, всё равно есть всегда. Особенно – когда берут вот так, без подготовки. Но Дин привык, эта боль нужна ему больше, чем воздух, которым он дышит. Впрочем, даже воздух, которым он дышит – это Сэм.
- Можешь звать меня и так… - сдавленно произносит Сэм, просовывая ладони под его поясницу, стараясь хоть немного уменьшить напряжение, снять боль. И у него выходит – Дин приоткрывает глаза, смотрит на Сэма сквозь густые ресницы.
- Спасибо… Только не тормози, мне хорошо, правда, - словно в подтверждение своим словам он берёт Сэма за руку, направляет её между их телами, заставляя коснуться своего члена. Поняв намёк, тот сжимает ладонь, помогая Дину прийти к разрядке одновременно с ним самим. Сэм, вскрикнув, падает лбом Дину в плечо; Дин, тяжело дыша, гладит его по спине спокойными, уверенными движениями.
- Чёрт, прости… - поморщившись, Сэм с трудом встаёт, подаёт Дину руку. Дин поднимается, чуть скривившись – отсутствие смазки даёт о себе знать уже после самого процесса. Но Дин привык и к этому. Они идут в душ – у них ещё два часа, прежде чем отправляться на задание.
Разговор снова сорвался. Состоится ли он вообще когда-нибудь, - думает Дин, лениво проводя ладонями по плечам Сэма, разминая, - Я же мог сегодня всё сказать. А может..?
- Слушай, Сэм… - начинает он, и слова, как обычно, встают у него в горле.
- Да-а-а? – тянет брат, оборачиваясь через плечо. Вода стекает по его лицу, попадает в рот, и он фыркает со смешком.
- Нет… нет, ничего, - смутившись, замолкает Дин. Но Сэм неожиданно разворачивается к нему лицом. Пальцем обводит линию подбородка, целует в ямочку на щеке. И отодвигается, внезапно напрягшись. Дин вздыхает, закатив глаза. Он успокаивающе хлопает его по плечу и с мольбой смотрит в потолок – может, до Сэма дойдёт хоть ко второму пришествию? Когда ж это кончится? Сэм, в свою очередь, упирается лбом в кафельную стену, твердя про себя: Дин, спасибо тебе, ты даже не представляешь, какое тебе спасибо за всё – за твою опеку, за твою бдительность, за то, как безрассудно ты каждый раз отдаёшь мне всего себя. Но сказать это вслух не получается. Поэтому он поднимает взгляд и с усмешкой говорит:
- Кстати, насчёт фаллоимитатора идея была интересная, - и со странным выражением лица наблюдает за тем, как Дин, моментально вспыхнув, пытается выбраться из ванны, забыв смыть со спины мыльную пену.

***
Sam’s POV:
Я вечно думаю только о тебе. Понятия не имею, откуда во мне это, пытаюсь от этого избавиться, но не могу – с каждым днём становится всё хуже и хуже. Ты – мой демон-искуситель, но я не могу обвинить тебя во всём этом безумии. Самое страшное – я не смог бороться с собственными желаниями. Я втянул тебя в это, и теперь тебе тоже не выпутаться. Потому что ты привык. Я делаю это с тобой ежедневно, я приучаю тебя к себе, приучаю к этой жизни, понемногу лишая тебя шанса остаться нормальным.
Ты постоянно несёшь на себе ответственность, которую позволяешь себе скинуть, только оказываясь в моей власти. Потому что какая, к чертям, ответственность, если ты стонешь и мечешься подо мной? Ты и за себя-то в такие моменты не отвечаешь. А ты привык к тому, что я всегда рядом, чтобы взять это на себя, привык и будто бы даже не замечаешь. Я