подрагивать. Вдруг в окно кто-то громко постучал. Баба Оля дернулась, резко поднялась, опустила халат и пошла открывать дверь, на ходу застегивая халат. Послышался скрип открываемой двери. Я ни жив, ни мертв с головой укрылся накидкой. Что это ты днем закрываешься, деньги считаешь или любовничка завела - услышал я из другой комнаты – руки вон трясутся, словно кур воровала. Раздался звонкий смех. Самочувствие неважное, давление поднялось – врала баба Оля – говори, за чем пришла. Ну, извиняй – продолжал голос – стала обед готовить, глядь, а соли то и нет. Дай Христа ради я тебе, потом отдам. Я начал успокаиваться. Дождь продолжал идти, но он не принес долгожданной прохлады. За дверью о чем – то говорили. Заскрипела дверь, звякнул засрв. Баба Оля возвратилась ко мне. Постояла, посмотрела на меня – больно душно – сказала она и стала снимать халат. Напугался? – спросила она. Нет – соврал я. А я то как, хорошо, что дверь закрыла, до сих пор дрожу. Она улеглась на кровать. Баба Оля, а что дальше было с мальчиком спальчиком – спросил я. Подожди немного, дай отдышаться, как представлю, что было бы, если б соседка в комнату вошла, оторопь берет. Дожила до семидесяти пяти, а туда же. Ох, грехи наши тяжкие, охота пуще неволи. От этой сказки сама потекла. Последнее я не понял, как потекла, куда потекла. Я пододвинулся к бабе Оле, снова сел рядом с ней, так чтобы можно было дотянуться до края рубашки, Она еще повздыхала и сказала – бог не выдаст, свинья не съест. Слушай, если хочешь, дальше. Никак не могу вспомнить, на чем это я остановилась. Я стал ей напоминать – бабушка очень хотела, чтобы мальчик спальчик обязательно попал в пещерку. Ну, ну милок - и она продолжила рассказ – У бабушки был дедушка и если бы он узнал о путешествиях мальчика, досталось бы очень, очень сильно обоим, особенно бабушки. И она многозначительно посмотрела на меня. Я закивал, мол все понял, не дурак, и сказал, что мальчик спальчик умеет хранить свои и чужие секреты. Баба Оля осталась довольна моим ответом, продолжила рассказ. Только я потянулся за краем рубашки, она встрепенулась, Села в кровати.
- Ох, и дура я старая, занавеску то на окне не задернула.
Она подошла к окну, посмотрела в одну, потом в другую сторону, что-то пробормотала, задернула занавеску, подошла к углу, где висела старая икона, перекрестилась, и задернула занавеской и ее. Теперь все в порядке – сказала она, и улеглась рядом со мной, тесно прижавшись ко мне. Глаза ее блестели, видимо она очень волновалась, продолжила рассказ. Я слушал сидя на кровати, наклонился и снова потянул подол рубашки вверх. На этот раз баба Оля чуть приподняла ноги, потом большую попу. Рубашка оказалась у нее на шее, обнажив трусы, голый живот и большущую грудь в белом лифчике. Она что-то рассказывала, но мне было уже не до этого. Мне не захотелось лезть под резинку, мне захотелось снять с нее трусы. Я взялся двумя руками за резинку и сильно потянул ее вниз. Трусы сползли до низа живота, дальше было никак, их придавила массивная попа. Я старался изо всех сил. Резинка начала потрескивать. Баба Оля чуть пошевелилась и трусы начали сползать вниз. Вот открылся моему взгляду, к моему большому удивлению, почти безволосый лобок, показалась ровная глубокая борозда, я продолжал тянуть. Трусы вывернулись и уже были ниже колен. Я переполз к ногам бабы Оли, еще раз ухватился за резинку, и трусы оказались у меня в руках. Я отбросил их в сторону. Такой письки я еще не видел. Жирный лобок украшали пять шесть седы[х волоса, Вперед выдавались пухлые, пухлые пирожки. Я вспомнил песенку- как у нашей бабушки, бабушки старушки между ног пирожок очень даже вкусный. Баба Оля продолжала рассказывать, голос ее срывался иногда до хрипоты, слов было не разобрать, виден был ее блуждающий взгляд, она сильно дрожала. Я попытался раздвинуть ее толстые ноги, эту работу без посторонней помощи мне было бы не сделать. Улегшись головой между ее больших пальцев на ногах, я как ледокол пополз вперед. Сначала дело не ладилось, затем, ноги Бабы Оли немного разошлись. Я продолжал продвигаться вперед. Ноги расходились сами все шире и шире, я пол до тех пор, пока не уперся головой в разверзнутую щель, поднял голову и увидел ту самую пещеру, куда хотел попасть мальчик спальчик. Действительно наверх находилась розовая кнопочка. Сначала я разглядел все хорошенько, затем аккуратно стал нажимать на розовую кнопочку, отчего из пещеры показались прозрачные выделения, а ноги бабы Оли согнулись в коленях и разошлись в стороны. Я увидел довольно большое отверстие. Пещера открылась для меня. Я засунул туда один палец, там было мокро и горячо. Мой член рвался из трусов наружу. До меня вдруг дошло, голос бабы Оли хоть и хрипел, но слова стали хорошо различимы, она рассказывала, как мальчик спальчик лизал розовую кнопку пещеры до тех пор, пока она не начинала сжиматься и разжиматься ,и из нее текли молочные реки. Я решил попробовать, я высунул язык и лизнул кнопку, она была приятная на вкус. Сначала она была совсем маленькая, но по мере того, как я ее вылизывал она, прямо на глазах, увеличивалась в размерах и становилась твердой. Ну, прямо как у меня – подумал я. кнопка стала настолько большой, что я смог обхватить ее губами и стал насаживаться на нее ртом. Баба Оля начала повизгивать, Еще мальчик, еще!!! Затем громко закричала – Кончаю!!! Кончааааа!!! Быстро задвигала попой и еще громче застонала. Ее ляжки сначала сжали мою голову, затем широко разошлись, пещера вдруг пришла в движение она несколько раз закрылась и открылась, из нее хлынула какая то белая жидкость. Молоко – подумал я, и уткнулся лицом в лысый лобок. Через минут пять я услышал – иди ко мне мой герой – протянула руки, подхватила меня под руки и уложила рядом, плотно прижавшись ко мне. Стала целовать в лоб, щеки, шею, а затем в губы, сначала легко, а потом стала целовать в засос. Ее язык прорвался ко мне в рот и тыкался в мой язык. Сначала я просто терпел, но постепенно стал отвечать на ее жаркие поцелуи. Наши языки как бешенные елозили друг по другу. Рука бабы Оли начала поглаживать мою попу, залезла под трусы и ощупывала мой детский зад. Я не сопротивлялся, мой маленький член стоял как стальной гвоздик. Баба перестала гладить мой зад и ее рука переместилась на мою вздыбленную плоть. Ничего себе – сказала она – никогда бы не подумала, что у такой мелюзги может стоять. Ну ка малыш скидавай трусы, будем изучать твое хозяйство. Я вон без трусов, и ты должен быть без них. Она сильно потянула мои трусы и они оказались у меня на щиколотках. Да – продолжала она – маловат для моей старой пещеры. У деда Васи, почитай она раза в четыре больше будет, одна беда почти не твердеет. А вон у тебя прямо железный. Скажи малец, а ты тыкал, своего писуна между ножек девочкам или тетям? Я вспомнил, что бабушка мне запретила говорить о наших с ней играх, поэтому я, немного помолчав, честно соврал – нет, никогда. Видел только письку у соседской девочки да еще у своей сестры. А какие тебе нравятся письки – с дрожанием в голосе спросила она – с волосами или без? Мне нравятся без волос, большие, как у бабушек. А у своей бабушку не видал? -
допытывалась она – а моя тебе понравилась? Баба Оля ваша писька такая классная, большая, только все же на ней волосики есть. Мне нравятся совсем без волос, моя бабушка свою письку ни разу не показывала. Интересно, какая у нее? Какая, какая – с раздражением в голосе ответила баба Оля - волосатая, вот какая. Хочешь, я свои волосы выдерну? Я кивнул. Она поднялась с кровати, раздвинула ноги, нагнулась и стала выдергивать волосы, сначала с лобка, а потом и с губок. Ее пи…да стала чистенькой и ровненькой как у девочки. Присела на кровать. Я встал в кровати на ноги, обнял ее сзади за шею, стал целовать. Затем, присел и стал расстегивать ее широкий лифчик. Когда я расстегнул