И вот когда они выпили по второму кубку. Вернее Диамус опрокинул до дна второй кубок, а Лукиния лишь пригубляла, Лукиния раскрыла одежду настолько, что была видна её женская плоть – её лоно любви. Диамус почувствовал крепость в своём члене и уже не совладав с собой подошёл к к Лукинии, взял её на руки и понёс на персидские ковры, двумя слоями, лежавшими на полу. А неся он целовал её в губы, от чего его член приобрёл размеры данные природой и силу, разорвавшую бы любую преграду.

Подходит, короче, ко мне Витек и говорит:
- Зема, брось мариноваться, пойдем к вечеру поближе налево гульнем.
Надо сказать, что у меня к этому времени уже все исчесалось и просилось в любую дырку. Я даже не стал спрашивать, где он баб нашел. Витек мужик дела: сказал налево - значит не в баню. Вкусы, правда, у него чисто кобелиные. На гражданке, еще перед призывом, гульнем где-нибудь (умел он это дело оформить) со вкусом... Со вкусом - это чтобы и выпить, и закусить, и природа - все соответствующее. А потом как покажет мне бабцу, которую я на своем члене там по кустам таскал - ужас!

Это случилось летом 1998 года. Тогда, хорошо окончив девятый класс, я собирался на каникулы в деревню с моим другом Пашкой. Мы с ним были неразлучные друзья и дружили с детства. Я хорошо знал его родителей, а они мою мать, ибо отец мой умер, когда я был в пятом классе. Маму Пашки звали Татьяной, ей было 38 в тот момент. Я заглядывался на неё ещё с пятого класса. Это была полненькая, но не толстая женщина, с грудью пятого размера, среднего роста и выраженной талией. Она всегда ходила дома в футболке и юбке, только изредка выходя из ванны в банном халате, под которым, я замечал, ничего не было. Но… Давайте всё по порядку.