Просыпаюсь с ощущением чего-то очень приятного и давно забытого. Ощущение не проходит. Что-то из далёкого детства. Через дверь, которую я закрыла неплотно, стелется песня. Женские голоса нежно выводят медленную, чуть печальную мелодию. Да, это же под неё вчера раздевалась Ира.
- Love you till I die…Это включала мама вместо колыбельной, когда я была совсем маленькой… Но сейчас я узнаю голоса поющих – это же Сильвия с Шамони поют под гитару. Здорово. Забегаю к моим венгерским подружкам. Сильвия устроилась на кровати в халате на голенькое тело и играет, Шамони подпевает, склонив ей голову на плечо. Не прерываясь, манят меня. Присаживаюсь и пытаюсь подтягивать. Как хорошо. Вот песня заканчивается, и Сильвия начинает вторую. А это я знаю лучше, только по-русски в исполнении Киркорова. Хотя в оригинале и женскими голосами – куда лучше. Да, недаром говорят, что римейк – это когда берёшь чужой шедевр и поганишь его по-своему. Зато могу подтянуть
- Не было печали, просто уходило лето,
Не было разлуки месяц по календарю…
Допеваем на два языка, девочки аплодируют мне, я им.
-Девчонки, а что это было?
- Баккара, испанский дуэт
Вспоминаю, на экране телика в “Утренней почте” кружатся в танце две женщины – блондинка в чёрном платье и брюнетка в белом. Но это же было так давно …
- Почему же давно? До сих пор поют!
И девочки заводят третью песню. И снова красиво и чуточку печально. Слушаю с наслаждением. Окончив пение, Сильвия дует на пальцы правой руки.
- Давно я не играла, мозоли сошли. Лотта, а ты не играешь? - У меня когда-то были эксперименты в этой области. Правда, мозоли тоже сошли, и играю я явно хуже моей талантливой подруги, но можно попробовать. Беру инструмент.
- Я несла свою беду по весеннему по льду…- Теперь девчонки слушают и пытаются подтягивать, а я веду. Мы хорошо строим друг другу, получается очень гармонично. Заходят Ира и Лена.
- Девочки, можно? – интересуются шёпотом. Присаживаются. Лена подпевает – у неё приятное сопрано. “Беда” Высотского тоже завершается общими аплодисментами. Отдохнувшая Сильвия возвращает гитару себе и теперь поёт что-то задорное по-венгерски. Шамони ей подпевает. Потом он уже по-английски исполняют не менее бравурную песенку про морячка. Это, оказывается, тоже из репертуара Баккары. Пока они поют, начинаю листать брошенный на туалетном столике фотоальбомчик Сильвии.
Вот моя самая любимая мадьярка в красивом синем платье и синих танкеточках позирует перед объективом, демонстрируя заодно свою чудесную попку.
А вот её целует и лапает в этом платье некий господин и вылизывает ей дырочку, а потом Сильвия сосёт его член и даёт ему стоя, сидя и лёжа самым разным образом.
А вот это явно сделано давно. Она тут совсем юная, худенькая, грудь ещё не до конца оформилась. Волосы непривычно блондинистые, коротко пострижены.
И эта юная девочка с таким милым невинным лицом (у Сильвии всегда на личике потрясающее ангельское выражение) обслуживает сразу двоих амбалов, сначала делая им минет, а потом давая в две дырочки одновременно. Однако у неё была бурная молодость!
Девочки допели. Как приятно начинать день с такого концерта. Откуда же такие познания в испанском-то?
- Мы два сезона отработали в Картахене и Сантандере, - сообщает Сильвия. - Там было здорово. Кстати, там тоже были русские девочки. – Это интересно. Но пора завтракать. Разбегаемся, чтобы привести себя в порядок, и встречаемся уже за столом. Девочки делятся впечатлениями о прошедшей ночи. Оксана, Лена и Ира хвалят наше заведение. Здесь им понравилось больше, чем в их предыдущих борделях.
- Тут хоть к проституткам по-людски относятся, начинаешь вспоминать, что ты женщина, а не только станок ебальный, - констатирует Лена. И тут же начинает хлюпать носом, вспоминая “прелести” своего предыдущего заведения. Люся и Марго, сидящие по соседству, предпринимают самые энергичные меры к тому, чтобы она расслабилась и получила удовольствие. И тут кто-то раздвигает мои бёдра и начинает с большим знанием дела язычком ублажать мою дырочку. Как мило! Кто же это? Ах, Вика, проказница, давно не виделись в постели! Ну, поели, теперь можно и пошалить. Даю коллеге довести меня до оргазма (в этом ей помогли две другие шалуньи – Ира и Сильвия, ласкавшие мои груди), после чего мы быстренько ретируемся в ближайшие удобные апартаменты. К Ирке. И тут начинаем развлекаться в постельке. К нам присоединяется Инесс, и мы около часа возимся со смехом, визгами и страстными стонами. И здесь меня настигает звонок от фрау Дорт.
- Лотта, деточка, спустись, есть работа!
Вот это да, до вечера, вроде бы далеко, что ещё за работа-то? Спускаюсь.
- Поработаешь на выезде, - сообщает хозяйка. - Сейчас быстренько переоденься, клиент прислал тебе костюм. Мальчики тебя отвезут. Работаешь два часа, потом тебя заберут обратно.
Ого, да мне оказано высокое доверие. Лотта выходит из темницы почти на волю! И что же за наряд мне прислали? Ага, клиент хочет горняшечку! Он прислал коротенькое шёлковое чёрное боди, отороченное беленькими кружавчиками, отдельно – узенький белый кружевной воротничок, шёлковый белый фартучек и чёрные чулки. Насколько я понимаю, трусики и лифчик заказом не предусмотрены. Зато предусмотрены длинные чёрные перчатки до локтей, украшенные дурацкими чёрными перьями, танкетки без задников на чёрной подошве с прозрачным верхом – стандартная обувь шлюхи. Помесь горничной и падшей герцогини! Скоренько одеваюсь, навожу макияж, волосы расчёсываю свободно падающей волной. Всё, горничная готова.
К машине во двор заведения, накинув поверх моего неглиже плащ, меня конвоируют Отто и какой-то незнакомый мрачный качок. На выходе я замешкалась, и он подтолкнул меня
- Шевелись, блядь, опаздываем!
Ах, это соотечественник! Что ж это за интернациональный конвой такой? Догадываюсь, что это сделано во избежание сговора между матрёшками и охранниками, чтобы не сбежали. На улице дневной свет ослепляет меня, и я даже не успеваю разглядеть наше заведение снаружи.
Меня сажают на заднее сиденье Фольксвагена, окна тут тёмные изнутри, от водителя сиденье отделено непрозрачной перегородкой. По бокам от меня плюхаются Отто и качок. Кто за рулём – я не знаю. Едем. Соотечественник по дороге объясняет доходчивым матерным языком, какие серьёзные неприятности меня ожидают при попытках побега, созвона с полицией или ещё кем-либо, а также, если я не удовлетворю клиента, либо попытаюсь его обокрасть. Меры воздействия обещаны такие, что если проштрафлюсь - лучше сразу попроситься в тихое местечко типа Бухенвальда. Или повеситься. Это безопаснее. Отто утвердительно кивает (он что, гад, тоже по-русски понимает?) и одновременно деловито лапает мои самые интимные места. Видимо, чтобы разогреть девочку для клиента.
Приезжаем. Шофёр куда-то вышел, мы пока не выходим. Вот он возвращается, стучит в окно. Пора. Меня выводят из машины, и я опять ослеплена дневным светом. А мы уже в прихожей. Секьюрити изымает у меня плащ и конвоирует дальше через анфиладу хорошо, хотя и несколько старомодно обставленных комнат, завершая турне в уютной сверкающей чистотой кухне. Здесь мне велено ждать клиента. Пообещав вернуться через два часа Отто с качком удаляются.
С интересом оглядываюсь. Я уже пять дней не меняла обстановку. Господи, как эти перья мешается!
- Так, шлюшка, ты опять бездельничаешь!
От неожиданности вздрагиваю. В дверях стоит рослый носатый бородач в пёстрой рубахе, светло-песочных вельветовых джинсах, длинные светлые волосы перехвачены лентой бордово-красного цвета (кажется, наши студенты называют это хайратником), на шее бирюзовые бусы. Колоритный дядечка. Но я должна быть проштрафившейся горничной…
- Ах, простите мой господин, я задумалась! – М-да, блистательный ответ для служанки, они ведь такие задумчивые!
- Ах, ты ещё и думаешь, девка! – вполне адекватная реакция господина на моё извинение. – И о чём же ты думаешь? Наверное, опять о большом твёрдом члене своего господина? Ты опять хочешь, чтобы господин трахнул тебя, бездельница!
Правильно, о чём ещё может думать горничная? Как тот старшина из анекдота, который всегда думал о пизде, глядя на полковое знамя!
- Да, мой господин, конечно, мой господин, маленькая Лотта только и мечтает о вашем большом и прекрасном члене!
- И как же ты о нём мечтала, сучка? Твоя дырочка уже мокрая, ты течёшь? А ну, покажи господину свои сисечки!
Хорошо, что Отто надо мной потрудился. Я почти теку. А сиськи – пожалуйста, чем богаты!
- Почти потекла, мой господин.
Он подталкивает меня к кухонному столу и садится на корточки.
- Проверим!
Его рука