провожу пальцами по Динкиному бедру. По душе пробегает легкая дрожь (хочу-нельзя, ХОЧУ-НЕЛЬЗЯ!), но алкоголь делает свое дело – чуть позже я ненадолго возвращаю руку уже чуть ниже талии и, убирая ее, подушечками пальцев постукиваю сестренку по верхней части попки. На большее я пока психологически не способен, мне нужно видеть хоть какую-то реакцию. Если она будет негативной, то в данном случае, от греха подальше, лучше будет остановиться.

Ждать приходится недолго. Потянувшись за салфеткой с моей стороны стола, Дина как бы ненароком кладет ладонь на мое бедро. И еще раз, уже чуть повыше. Я стараюсь реагировать естественно, чтобы не смутить ее, но стараюсь уловить выражение ее глаз. А в глазах этих плещется сладкий ужас. Похоже, к ней тоже приходит понимание того, что, по-видимому, между нами сейчас происходит (в принципе, женщины – существа более застенчивые, но уж если разойдутся, мужикам до них бывает далеко) …

… Вместе со многими гостями мы дышим вечерним воздухом. Все разбились по парам и группам, на прочих людей внимания уже почти никто не обращает, так что и мы с Диной оказываемся практически уже наедине. В разговоре мы периодически касаемся друг друга, на душе у меня все больше теплеет. Парой нечаянных (а, может быть, и нет?) движений сестренка мимолетно дотрагивается до моего члена. Я вздрагиваю от неожиданности и удовольствия, а член начинает заметно подниматься.

Я смущаюсь и пытаюсь чуток отвернуться. Но Динка замечает мою реакцию на нее, слегка пожимает плечами, улыбается и вдруг…!!!... прижимается бедром прямо к моему члену. Я чуть не стону от истомы и прилившего тестостерона! Через несколько секунд, выждав спад волны удовольствия, я уже откровенно провожу кончиками пальцев по внутренней поверхности Динкиных ягодиц и одной рукой крепко прижимаю ее за попку еще плотнее к себе. И еще пару раз, волной …

… Мы не держимся рядом все время, чтобы не привлекать ненужного внимания, но, когда нас периодически сталкивает толпа, то улыбаемся уже совсем по иному: с осознанием того, что мы поняли друг друга и можем откинуть робость и смущение; со смакованием того факта, что мы делаем что-то не очень правильное, но удивительно приятное. Находясь среди друзей и родственников, мы с Диной не доходим до обнимания или чего-то большего, но постоянно ласкающе касаемся друг друга: рук, живота, груди, бедер, ягодиц. Я в буквальном смысле наслаждаюсь …

… Не знаю, до чего бы мы в итоге докатились, но потом нас как-то надолго разнесло в разные стороны, затем алкоголь доделал свое дело и по-настоящему проснулся я уже только на следующее утро, сквозь похмелье вспоминая свои вчерашние «подвиги».

Будь на месте Дины любая посторонняя девчонка, и вспоминать-то было бы не о чем, но это же была моя СЕСТРА! И не какая-нибудь дальняя, а жившая всю жизнь по соседству, к тому же младшая, выросшая на моих глазах. При этом я уверен, что и Динка прекрасно понимала, что именно она делает, все-таки она была теперь уже не наивная малолетняя дурочка. Но, вот, с каким чувством она все это вспоминает теперь, на трезвую голову?!

Несколько позже, пытаясь разобраться, что же именно доставило мне такое наслаждение, я понял – из-за близости к инцесту эти ощущения были сродни моим первым осознанным контактам с девочками в подростковом возрасте, тому тихому восторгу от прикосновения к новым, щекочущим душу удовольствиям.

В принципе, я мог бы и сочинить эффектную концовку, наполненную полноценными сексуальными изысками, но что же делать, если в действительности ее не было? Конечно, многие могут сказать, что без сцен откровенного секса все эти художественно-чувственные тонкости – просто ерунда, пустая обертка без начинки, но ведь реально влечение и наслаждение рождаются исключительно в нашем мозгу, а не на кончике члена. Как говорил старик Хайнлайн: «Иную женщину поцеловать приятнее, чем других оттрахать».

И потом, я ведь закоренелый холостяк, да и Динка сейчас не замужем. Живу я далеко от семьи, зато почти в курортном месте, поэтому родственники и друзья иногда приезжают ко мне на отдых. При желании многое можно организовать. Но только очень и очень тайно. Если о чем-то подобном узнает наша родня, то молодежь, хотя и со смущением, но, наверное, все же меня поймет, а вот старшие – точно проклянут.

Я укатил к себе домой, а с Диной до самого конца моего пребывания в родном городе больше не виделся (не исключено, что она и специально пыталась меня избегать). Но мысленно я временами все еще возвращаюсь к ней. Вот сейчас сижу и пишу, размышляю. Все-таки Дина – это моя сестра, это табу. Однако и сестра-то ведь она всего лишь троюродная, значит, это вроде как бы и не совсем считается. Но слишком уж крепки и высоки внутренние барьеры, особенно без алкоголя.
Что посоветуете?