решил, что я после работы, усталая, без этого прямо жить не смогу, дурашка?
Отсмеявшись, глядя на все еще смущенного, но повеселевшего сына, спросила:
- И как тебе кино?
- Ты получилась совершенно замечательно, - Сережка потерся щекой о мамино плечо. - И меня ты сняла тоже: неплохо.
- А концовка тети Лидиного "фильма"?
- Это на даче, что ли?
- Ну.
- Тоже: интересно.
- Как тебе: тут у Марины получилась едва уловимая пауза, - девочки?
- Так Танька она и есть Танька, вредное существо. А Светка - интересная:
- Ну ладно, - Марина, удовлетворенная проявленным сыном некоторым интересом к Вадимовой дочке, не стала развивать тему. - Тащи-ка, сына, доску, гладить буду.
Дальше вечер пошел почти так же, как и десятки других жарких, летних вечеров в их доме. Марина погладила белье, убрала доску, прибралась на кухне. Мельком, между делами, с пятого на десятое, посмотрела какой-то сериальчик.
Только обнаженному телу было много легче, чем всегда, и не надо было подспудно волноваться, что сын увидит вдруг больше, чем ему кем-то (кем?) "положено".
Сережка читал у себя в комнате, потом полез в Интернет - Марина, увидев это, выгнала его на пять минут из-за компьютера, убрала "детский фильтр" и даже, с трудом вспомнив адрес, сама вытащила ему какой-то сборный порносайт, куда сын с интересом и нырнул.
Сидя на тахте, она через открытую в его комнату дверь хорошо видела и экран компьютера, стоявшего в Сережкиной комнате, - сын сменял на нем картинки достаточно неспешно, - и прижатые к стулу его ягодицы. Потихонечку ягодицы начинали елозить по стулу, и Марина, глядя на это, улыбалась, а внизу живота у нее потихоньку становилось все теплее, и это ей тоже нравилось.
- Мам:
- Чего, сына?
- Да как-то тут все: неинтересно. На тети Лидиной кассете покруче будет.
- А ты чего, собственно, ждал, сына? Секс - он и есть секс. Основной кайф от него изнутри идет, а не снаружи, - засмеялась она. - Да к тому же на Лидиной кассете народ от души развлекается, а порнушка - постановка в большинстве своем, причем с актерами так себе.
- Мам, а ты вчера про девственность говорила. Это целка, да?
- В просторечии - так. А если правильно - "девственная плева".
- Она при первом сексе рвется?
- Да, сына. Точнее, при первом котиусе - когда мужчина член во влагалище девушки вводит. Секс - это все, чем мы с тобой занимаемся.
Улыбнулась. И тут из глубины памяти всплыл адрес сайтика, когда-то показанного ей покойным мужем. Марина встала с тахты и, подойдя к Сережке, наклонилась, оперлась грудями о его спину.
- Ну-ка, сына, подожди:
Ввела по памяти адрес. После пары щелчков мышкой на экране появилась коллекция крупных планов раскрытых девственных вагин.
- Вот они, Сережа, твои "целки". Смотри, какие разные, - Марина открыла следующую страницу "коллекции". - Ой: смотри, у меня почти точно такая же была!
- Мам, а тебе кто ее: порвал?
- Да твой папа и порвал, - грустно ответила Марина.
- Больно было?
- Нет, не очень: и потом хорошо: Девушка, если сильно возбуждена, так боли в этом случае почти что и не чувствует, так, миг один.
- А ты была: сильно мокрая?
Марина прижалась к спине сына обоими грудями, положила голову ему на плечо, обняв за живот, и, глядя невидящими глазами на девственные плевы на экране монитора, рассказала ему детали их взаимоотношений с его отцом. С такими подробностями, о которых и Паше в свое время постеснялась бы рассказать. Как смогла, даже описала свои ощущения от его ласк еще до того, как они стали спать вместе, рассказала о том, как хотела лечь с Пашей, но долго не решалась, и об удовольствии от члена мужа в самый их первый раз и тогда, когда они, по ее расчетам, зачали Сережку, и как первый раз приласкала его ртом, и много что еще.
Закончив, вдруг поняла: долгая, почти шестилетняя боль ушла. Глаза были сухими, и в груди, вместо стальных, холодных, чужих пальцев, сжимающих сердце при каждом воспоминании о погибшем любимом, лишь легкий грустный холодок. "Отпустил. Спасибо тебе, Пашенька" , - подумала она с благодарностью сразу и к мужу, и к Сережке. - "Через сына - отпустил". И потерлась своей щекой о щеку Сережки.
- Все, сына. Поздно уже. Выключай компьютер, и спать, - чмокнула его в макушку, оторвалась и пошла к себе в комнату.
********
Сережка пришел к ней минут через двадцать, когда она уже почти спала. Не спрашивая разрешения, пристроился, прижавшись сзади всем телом к лежащей на боку Марине, обнял под грудями, почесал носом между ее лопаток.
- Мам, а мам: - голос был с хитрецой. - А я порнушки насмотрелся, у меня стоит, потом болеть будет: Вон, смотри: - и потыкался не очень твердым членом ей между ягодиц, погладил соски.
Марину буквально пронзила нежность к сыну. "Ах ты, котенок мой, понял, что я от разговоров да воспоминаний расстроилась, успокаивать пришел!" Она развернулась к нему лицом и медленно, нежно поцеловала его глаза. Уложила Сережку на спину и села на него верхом, чуть покачалась и спустилась вниз, взяла его колышек в рот, опять поднялась и пустила его в себя снизу. Но сын все не кончал, и тогда она отправила его за кремом, а сама легла, подложив под бедра подушку, лицом вниз.
На этот раз Сережка вошел в ее попу с некоторым трудом, ей пришлось даже всерьез помочь, направляя, своей рукой, и вначале было чуть больно, но они никуда и не торопились.
Медленно, обстоятельно, иногда переговариваясь - "Нет, Сереж, лучше вниз" , - "Ох, мамуля, как там у тебя тесно-то!" , они довели друг друга до одновременного, несильного оргазма, успев понять, что анальный секс им, в общем, нравится, но не настолько, чтобы им заниматься
