Реклама на портале

На данный рассказ меня вдохновила история одного знакомого, с которым мы разделяем несколько общих интересов, включая детский фетиш (инфантилизм). Собственно само [интернетовское] знакомство с единомышленником-инфантилистом - кстати далеко не первым, кого я знаю - писательского зуда у меня не вызвало. Инфантилизм – это понятно не «мэйнстрим» типа фут-фетиша или кожано-плеточных вариантов БДСМ, но и никакая не экзотика. У буржуев т.н. «взрослых младенцев» полным полно - уже лет 20 не стесняются своего извращения. Скоро и в пост-советском пространстве перестанут стесняться.

Дело в другом. Выяснилось, что «заразились» мы инфантилизмом одинаково – в «ясельной» палате детской больницы. Причем в одном и том же возрасте – отнюдь не ясельном. Мой опыт был настолько мягким, что вообще не о чем писать. Приключения знакомого были пожестче. Я решил описать их от первого лица, хотя повторяю – это был не я. И сразу честно признаюсь, я немножко все, выражаясь словами советского лидера эпохи перестройки, «расшИрил и углУбил». Как вы поняли, речь пойдет о середине восьмидесятых годов прошлого века.

Помните то славное время - первые годы перестройки? Металл, волну и брэйк-дэнс. Первые кооперативы и иномарки на дорогах… Мне тогда было семь – ходил во второй класс. Школа как раз в 1986-м стала одинадцатилетней.

А теперь представьте начало мая. Первый класс обычной советской школы в многомиллионном, как теперь модно говорить, мегаполисе. Учебу в последний перед каникулами месяц никто серьезно не воспринимал. Надеюсь, не надо объяснять, как обидно было попасть в мае в больницу.

Случилось все сразу после праздников. У меня нашли гастрит и положили в больницу на обследование. Если не считать роддома, который никто конечно не помнит, это было мое первое попадание в больницу. Не знаю, как других, но меня в семилетнем возрасте это малоприятное учреждение просто шокировало. Хотя бы потому, что родители меня до этого вообще никуда одного не отправляли – к примеру в деревню или летний лагерь. Я даже одного дня не мог без низ представить.

В общем представили, как я воспринял известие, что мне придется провести неделю в больнице? Маме, разумеется, там остаться не дали. Я для этого был слишком большим. Как я в тот момент завидовал малышам ясельного возраста, которые находились в специальной палате вместе со своими мамами. Но против больничных порядков не попрешь. Тосковал по дому ужасно. Весь первый день просто проревел. Соседям по палате было пофиг. Точнее соседкам – все, как назло, были девчонками. В середине восьмидесятых палаты детских больниц были общими – старались, конечно направлять девочек и мальчиков в разные, но если не получалось, никто по этому поводу сильно не переживал.

Видя, что я постоянно плачу, все в палате начали откровенно надо мной посмеиваться.

- Весь день ревет, - заметила Юля, симпатичная девочка лет двенадцати.

- Ага, ведет себя, как девчонка, - насмешливо сказала вторая – тринадцатилетняя Наташа.

- Что значит, как девчонка? – шутливо обиделась четырнадцатилетняя Анжелла, - У нас никто так не ревел, - Даже Ксюша. Она с ним кстати одного возраста.

Я перехватил сочувственный взгляд семилетней Ксюши - единственной, кто в этой палате меня не подкалывал.

- В семь лет ни дня без мамы не может, - сказала Настя – смешная рыженькая девчушка лет двенадцати.

- Маменькин сынок! – язвительно бросила четырнадцатилетняя Света, высокая светловолосая девочка, которой я откровенно побаивался.

Обидные замечания заставили меня зареветь еще громче.

- Как разошелся, - улыбнулась Наташа, - Такой большой, а хуже двухлетнего.

- Ага, так ревут только ясельные малыши, - с улыбкой согласилась Настя.

- Так может Диму по ошибке сюда к нам направили? – язвительно сказала Света, - Вместо палаты для малышей.

Все громко засмеялись.

- И вправду, как ясельный, - улыбнулась Света, присев рядом со мной на кровать, - Что нашего Димочку беспокоит? Голодный? Сейчас попросим

у медсестер детскую бутылочку с молочком.

Я с обидой посмотрел на красивую девочку.

- Не хочешь молочко? – насмешливым тоном продолжила она, - Слушайте, а может он мокрый? Сейчас пощупаем Димины штанишки.

Увидев, что Света потянулась рукой мне между ног, я вскочил с кровати, как ошпаренный, но девушка меня словила и вернула.

- Сухой, - улыбнулась Света, бесцеремонно пощупав меня между ног, - Чего ты тогда плачешь?

- Смотрите, как покраснел, - засмеялась Настя, и вслед за ней остальные девчонки.

- Я знаю, что ему надо, - засмеялась Юля, - Соску.

Все снова громко расхохотались. Девчонки продолжали меня дразнить еще минут пять, пока не пришла медсестра, позвавшая всех на ужин.

Следующий день был полегче. Я немного привык к больничной обстановке. Хотя все равно тосковал по дому. И эти бесконечные насмешки девчонок. Мне хотелось удрать из ненавистной девчоночьей палаты. Куда угодно – хоть в палату для малышей. По крайней мере там бы меня никто не доставал. А тут, мало того, что положили к девчонкам, так только одна - Ксюша - была моей ровесницей. Остальные были намного старше - 12-14 лет - и весь день всячески демонстрировали мне свое превосходство. Больше всего меня доставала четырнадцатилетняя Света, которая лежала в больнице уже месяц и считалась в палате авторитетом.

Я сидел перед открытым окном, вдыхая пьянящие запахи весны: набухших почек, распускающихся цветов, молодых, мокрых после грозы листьев. Где-то вдалеке грохотали трамваи и газовали грузовики. Большой город продолжал жить своей жизнь. Там с моим попаданием в больницу ничего не изменилось. Я с тоской представил своих друзей-одноклассников. Они продолжали ходить утром в школу и проводить остаток дня на улице: «войнушка», машинки в песочнице, езда на велосипедах… А мне предстояло сидеть целый день в больничной палате.

Мои тоскливые мысли прервал громкий взрослый голос.

- Тихий час! – объявила медсестра Лена, появившись на пороге палаты.

Лену я не любил и, как все, немножко побаивался. Даже самые наглые девчонки в моей палате робели перед этой медсестрой. Несмотря на юный возраст и хрупкое телосложение, она обычно ни с кем не церемонилась. Особо непослушных могла даже шлёпнуть.

- А тебе что, два раза повторять надо? - выжидающе уставилась на меня медсестра, - Быстро в постель!

Я поплелся к своей кровати и, разувшись, собрался юркнуть под одеяло, но Лена не дала мне им накрыться.

- Куда в штанах полез? – повысила голос медсестра, - Ты что так спать собрался?

Лена уставилась на меня строгим взглядом.

- Ну? – спросила она, - Еще долго ждать, пока ты разденешься?

Я густо покраснел. Конечно, спать в трико я не собирался, но не раздеваться же при девчонках. Я обычно делал это под одеялом.

- Что лежишь? – усмехнулась Лена, - Ждёшь, пока тебя разденут как маленького?

Медсестра взялась за мои штаны и, прежде чем я успел что-то предпринять, одним рывком спустила их мне до щиколоток.

- Какие милые трусики, - засмеялась Юля, показывая на меня пальцем.

- Смотрите, как покраснел, - улыбнулась Алёна.

- Такой стеснительный, - насмешливо сказала Лена, освобождая мои ноги от трико, - Подумаешь, девочки в трусах увидели.

Слушая, как девчонки тихонько хихикают, мне хотелось провалиться под землю от стыда.

- Ага, такие забавные детские трусишки, - улыбнулась Наташа.

- У моего трёхлетнего племянника точно такие же, - сказала Света, – С зайчиками и мишками.

- Интересно, с какого возраста Дима эти трусики носит, - усмехнулась Анжелла, - Наверно тоже с трех лет.

Анжелла почти угадала – мама купила мне эти откровенно ясельные трусы в четырехлетнем возрасте. И, как я ни протестовал, заставляла их носить даже после того, как я пошел в школу. Я едва сдерживался, чтобы не зареветь – было ужасно обидно, что меня угораздило именно в этих трусах попасть в больницу.

- А что? – засмеялась Алёна, - Они и в семь лет на мальчишке классно …
смотрятся. Такая прелесть. Белые трусики с забавным детским рисунком.

- Расцветка и впрямь детсадовская, - улыбнулась Настя, - И размер, кстати, тоже. Вам не кажется, что эти трусики ему маловаты? Смотрятся на семилетнем мальчишке, как плавки.

Страница 1 из 8 | Следующая страница
Оцените рассказ