Лето того года пылало зноем, выжженная трава и бесконечный солнечный жар заставляло искать покоя. Я находился в отпуске почти не выходил из своей комнаты, и откровенно бездельничал. День, в котором все произошло, медленно погружался в сон и, хотя зной не спадал, теплый ветер уже продувал мою комнату в открытые настежь окна. Я лежал на диване, совсем голый, устелив его предварительно простыней, чтобы хоть как то избежать неприятных ощущений, производимых обивкой выполненной из какого-то очень шершавой ткани, и читал книгу. Это был сборник рассказов коротких и отличавшихся больше действием, чем описаниями. Когда я прочел строку "Бесконечные муки назойливо глядели вокруг..." и, готовясь проскользить дальнейшее без особого напряжения, в дверь позвонили. Сделав несколько смутных предположений по поводу личности звонившего я пошел открывать, накинув халат на свое обнаженное тело. Передо мной стояла женщина с какими-то пакетами, я не сразу узнал её, так как в подъезде было темно. Через мгновенье я разглядел обитательницу соседней квартиры уже немолодую женщину годами около пятидесяти. Она извинилась, сказав, что забыла ключи, очень устала, простояв за прилавком более десяти часов, добавив. Что у неё болят ноги, так как за всю смену почти не присела. Она попросила оставить на время свою поклажу, а она пока где нибудь подождет мужа, который, наверное, скоро придет. Зная её мужа неизлечимого пьяницу, который почти каждый день являлся заполночь барабаня в дверь и устраивая скандалы. Я высказал свое сомнение в его скором приходе и предложил подождать у себя, добавив, что она меня совсем не стеснит, а даже наоборот скрасит скуку, вызванную ужасной жарой и моим неопределенным настроением, к тому же я сказал, что ложусь поздно и никого не жду. И, в крайнем случае, она может просто немного передохнуть, а затем обдумать решение которое она примет не где нибудь на темной улице возбужденная ожиданием, а тут у меня откуда достаточно хорошо слышно как будет приходить ее муж, ворочая ключ в замке её двери. Она на мгновенье задержалась и вошла предварительно еще раз извинившись. При свете я разглядел её подробнее. Она была одета в светлую прямую юбку, чуть ниже колен, легкую блузку с короткими рукавами, и босоножки на небольшом каблуке. Лицо её хоть и не утратившее еще до конца былой свежести было сильно испещрено морщинами и дышало усталостью, если не сказать скорбью, её фигура еще женственная, но уже потерявшая изящество молодости почти не имело полноты и я подумал о вьючном животном, ежедневно таскающем тяжелый груз. Грудь мне увиделась небольшой. Но я не исключил вероятности тугого ливчика, которые как мне казалось должны носить женщины подобного возраста. Глаза прикрывали очки в довольно большой оправе, и я понял, что у нее дальнозоркость, так как и сам имел тот же недостаток. Еще я заметил, что она сильно вспотела. Что было неудивительно в такую духоту.
Предварительно убрав простынь, я сел на диван, а ей предложил кресло, стоявшее под прямым углом к нему, между ними стоял журнальный столик. Она сразу начала говорить, перечисляя все свои беды иногда извиняясь и переспрашивая меня о возможно нанесенном мне беспокойстве. Я слушал и вежливо кивал, сочувствуя или возражал, отгоняя её сомнения. Я предложил ей кофе она как то засомневалась, но я сказал, что все рано собирался варить себе, и она согласилась. Она снова стала говорить об усталости и жаловаться на ноги. Именно они беспокоили её больше всего, в разговоре она поминутно возвращалась к ним перечисляя какие-то мази и их малую эффективность. Я соглашался с ней и сказал, что у моей бывшей жены, а надо сказать, что я жил один уже около года, были те же проблемы и единственное средство, которое ей помогало это был массаж, который я делал, когда она просила. Татьяна Павловна, так звали мою соседку, мы познакомились в разговоре, так как хоть ранее и видели друг друга, но не знали имен, позавидовала моей бывшей жене и стала ругать мужа, от которого, ни в чем нет толку. Я встал с кресла собираясь пойти и приготовить кофе, как вдруг подумал, что она, наверное, хочет принять душ, что и сказал ей, она сильно засмущалась, вновь начала сожалеть, что обременила меня и стала отказываться, но я как то неожиданно даже для самого себя стал настойчив, и она видимо подумав, что от нее дурно пахнет, согласилась. Я проводил её в ванную комнату показав там все необходимое и выдал халат, так как всегда держал два. Она стала отказываться от него, но я сказал, что на лоджии она просушит свою промокшую от пота одежду и притом очень быстро. Я сказал, что разумнее быть ничего не может, вновь указав, что мне это совершенно не в тягость. Она снова поблагодарила меня и закрыла за собой дверь.
На кухне, возбужденный неожиданным происшествием, я стал думать о соседке. Мысль о возможной близости меня сразу рассмешила. Я вспомнил, как совсем недавно у меня была женщина более молодая и привлекательная, но к которой я был физически совершенно равнодушен, как она ни старалась. Я стал обобщенно думать о тех неприятностях, что влечет за собой связь с женщиной из соседней квартиры, да еще и такого возраста. Мне представилась подозрительность мужа, сплетни, ее возможная ревность по отношению к другим женщинам, да и много других обстоятельств и событий которые могут произойти, но которых предвидеть невозможно. И все таки непреодолимое чувство возможного приключения не оставляло меня, я заглянул в холодильник и нашел с пол бутылки мускатного вина которое сам почти никогда не пил и которое осталось от довольно давнего предыдущего свидания, там же нашлись апельсины и почти целая плитка шоколада. Оценив обстоятельства я не решился полностью сервировать стол и решил, ограничится двумя чашками кофе и шоколадом.
Желая отвлечься я закурил и решил продолжить книгу, чтение которой прервал и был крайне удивлен тем, что изначально начал читать строчку неверно на самом деле она звучала так "Беспокойные мухи назойливо глядели вокруг..." дальше следовало "...садились на лицо и глаза, раздражали своим прикосновением пылающую кожу" Я не очень-то верю суевериям, но иногда замечаю, что многое, происходит неспроста. Во-первых меня удивило, что я ошибся. Но это можно объяснить отсутствием большого внимания и плохим зрением, Во-вторых я стал прикладывать фразу к нынешним обстоятельствам, но толком у меня ничего не вышло, к тому же я услышал, что она выходит.
Я дождался, когда она развесила свою одежду на лоджии и вошел в комнату неся поднос. Она снова села в кресло, слегка запахнувшись в халат и я увидел, что он ей великоват, так как я был все-таки значительно выше её ростом.
Она спросила, не слышал ли я прихода мужа
Я ответил, что нет и что ей все равно нужно немного обсохнуть
Она согласилась, не очень то веря, что он уже вернулся, затем сказала, что ей значительно лучше, вот только ноги по-прежнему продолжают болеть. Затем нагнулась и погладила икры
Я заметил, что вены значительно вздулись.
Она ответила, что это беспокоит ее больше всего и даже рассказала о каких-то случаях ампутации.
Я вновь вспомнил бывшую жену и сказал, что и у нее было то же самое и мои массажи ей здорово помогали. Затем я указал ей на кофе, и она стала пить, продолжая тему ног. Она сказала, что массажист стоит денег, что сама она это делать не может, а муж равнодушный кретин и алкоголик.
И тогда я вдруг сказал. "Что ж мучится, давайте я вам помогу"
Она сказала: Вы и так мне помогли.
Затем сказала: Наверно скоро пройдет.
На что я ответил, зачем ждать. Что я делал это много раз. Что я все равно скучаю. И это меня не затруднит. Затем я сказал, что если это поможет и если ей неудобна моя постоянная помощь она, в конце концов, может, найдет недорогого массажиста. Она как то замолчала. И тогда я сказал "Давайте. Давайте. Выспитесь сегодня, как следует и хотя бы на время забудете о ногах" Затем я отодвинул столик и сказал пересесть ей на диван. Она сказала "Ну давайте" Села и протянула ноги вперед"
Халат закрывал ей ноги ниже колен. Но он