На пол полетела блузка а за ней и юбка. Она стояла перед ними в одних туфельках, колготках и лифчике. Трусиков на ней не было. Она начала сопротивляться, тогда один схватил её за сиськи и сжал так, что она заорала.

Она уже освоилась на нем и, не теряя времени, взяла его ладонь, положив её на голую ляжку сама, поднимая, гладя, себя его рукой, направила выше и выше к взмокшей п**де, такой горячий, первый у парня путь, к заветному, желанному, женскому, местечку. Артур весь вспотел и так напрягся, он даже боялся пошевелить рукой в тот момент. Лена, оторвалась от него, тяжело дыша. Ты такой страстный я так хочу тебя Артур. Лена говорила это скорей для себя, ну чтобы и парень не погас, и бодрился, что это еще не предел мечтаний. Лена просто, захватила футболку, мальчика и потянула, в верх, он поднял руки поняв что надо, ей.

Начать рассказ я бы хотел с объяснения слова "блядво". "Блядво"- это мужская форма слова блядь (так меня назвала моя девушка, когда услышала следующее ниже).
По окончании десятого класса родители отправили меня в летний лагерь. Я ехал в лагерь с твердым намерением потерять девственность, так как в моём возрасте 16 лет оставаться девственником просто стыдно уже. Всё складывалось как нельзя лучше: я попал в отряд где были самые лучшие девчонки во всём лагере; вожатые (обе блондинки) просто супер; конкуренция была не сильна; так что всё зависило только от меня. Я решил что терять мне нечего и начал действовать.

Ирина долго не могла отвести взгляд от рисунка. Сидя на своем рабочем месте, она рассматривала нарисованную простым карандашом фигуру голой женщины, стоящей на четвереньках, на ее шее красовался ошейник. Художник очень грамотно отобразил покорность и похоть нарисованной рабыни: поза, выражение глаз, призывно полуоткрытый рот - все говорило о том, что женщине это нравиться, и что она вожделеет грубого сношения и вот-вот его получит. Тридцатипятилетняя Ирина никогда не думала, что может так быстро возбудиться всего от одного рисунка, хотя ее частенько интересовали и волновали подобные темы, правда себе она в этом никогда не признавалось, объясняя это свое "ненормальное" влечение чисто академическим интересом.

У меня появилась рабыня. Я поняла это утром, когда увидела ее спящей у моих ног. Она лежала обвязанная скотчем с прижатыми к груди коленями. А еще вчера мы просто были просто подругами и собирались весело вдвоем отпраздновать ее день рождения. Теперь я уже знала, почему она настойчиво просила меня прийти без подарка и с загадочной улыбкой говорила, что мне и так есть, что ей подарить…