Реклама на портале

Эту сногсшибательную историю, мне рассказала подруга моей мамы. Не знаю, правдивая эта история или вымысел, но я реально текла. Это случилась в далекие семидесятые.
После окончания вуза, Мама и Наталья Ивановна, по распределению попали на полуостров Диксон на метеостанцию. Рядом с их станцией стоял чум оленеводов. Девушка-чукча, она уже не помнит ее имени, была примерно одного возраста с ними, которая постоянно приходила к ним коротать длинные, полярные вечера. Однажды она не появлялась пару дней. Пришла она вечером, вся сияет.
– Что случилось, спрашивает Наташа.
– Ты знаешь, мы с сестрой спасли геолога, он просил вас передать по рации, что он жив, и уже здоров.
– А как это случилось, спрашивает Наташа?
– В понедельник моя старшая сестра, возвращаясь из соседнего стойбища, и наткнулась на замерзающего русского. Привезла в чум полуживого, и тут появилась я. Так мы его и спасли.
– Слушай, говорит Наташа, но обморожение, это очень тяжелая травма, и без квалифицированной помощи, здесь не обойтись.
– Давай рассказывай, как это было?
– Нет, нельзя, это наш старинный секрет, который передается из поколения в поколение и о котором нельзя рассказывать. Любопытство их распирало, и Наташа пошла на хитрость. Достала последние остатки спирта, разбавила водой и дала ей выпить. Через несколько минут она опьянела. Наташа опять прицепилось с расспросами. И тут она, не устояла.
– Ладно, только вы поклянитесь, что никому больше не расскажете и не будете над нами с сестрой смеяться. Они естественно поклялись и приготовились слушать, уютно устроившись втроем на топчане. А на улице завывал ветер и лютый мороз «предупреждал» - что лучше сидеть дома.
Извините меня за наглый прием, но я буду рассказывать эту историю от своего имени, мне так удобнее передавать свои эмоции, ведь я на одном дыхании с героиней прошла весь этот, невероятный путь, пока слушала Наталью Ивановну.
И так минуточку внимания.
– Когда я вошла в чум, моя сестра уже поднимала бесчувственное тело геолога на нары, в котором едва теплилась жизнь.
– Ты вовремя, говорит сестра.
– Помоги мне. И вот мы раздели его догола. Он был холодный, как доски пола в вашем тамбуре. Сестра накрыла его шкурами, взяла меня за руку и повела на улицу.
– Чтобы вытащить его с того света, нам надо добыть сперму оленя.
– И как же мы добудем? Спрашиваю я.
– Меньше задавай вопросов и делай все, что я скажу, иначе он умрет.
– Сейчас приведи сюда двух оленей и поставь одного в стойло. Когда я все выполнила, поступил следующий приказ.
– Пока я буду привязывать, сбегай в чум, посмотри как наш «замороженный», и не забудь миску под сперму.
Когда я вернулась, она уже привязала ноги оленя к вбитым жердям. Так обычно мы осматриваем больных оленей и делаем им различные процедуры.
– Смотри внимательно и хорошо запоминай, говорит сестра, и ничему не удивляйся. Со вторым оленем будешь справляться сама.
– А сейчас возьми руками яйца оленя и согревай их теплом, можешь на них подышать. Я беспрекословно стала выполнять ее указание, сняла рукавицы, и первый раз в жизни взяла в руки яйца оленя. От моего прикосновения он даже не дернулся. Мои руки ощутили теплые шарики, покрытые нежным мехом. Я слегка сжала их и как бы стала, перекатывать их в ладонях. А сестра тем временем поднырнула под оленя и встала на колени. Двумя руками она схватила кожаный мешочек, из которого выглядывал кончик головки члена. И стала водить по стволу. В народе говорят – «дрочить». Но в 30 градусный мороз, даже у оленя не хотел подниматься. Я смотрела на эту «процедуру» с открытым ртом, для меня это была такая невероятная фантастика, что я не решаясь, что ни будь спросить. Сестра, видя, что член не встает, приступила ко второму этапу. Она оттянула член на себя, и к моему удивлению, даже не удивлению, а шоку, взяла головку в рот. Если честно, то от такой картины, меня чуть не хватила «кондрашка», тошнота подступила к горлу, тело бросило в жар, а ноги чуть не подкосились. В общем, полный набор. Даже в бредовом сне, мне не могла прийти в голову такая мысль – пососать у оленя. Член оленя, хоть и был «в спячке», но довольно внушительных размеров и едва помещался в орту. Я даже за нее испугалась, а что если он там встанет? А она, продолжала ртом насаживаться на член, короче говоря – сосать с проглотом. Не знаю, каким образом это случилось, но когда я пошевелилась, то почувствовала, что вся теку. Не скрою, текла сильно, единственное, что я сообразила тогда, это сжать ноги, чтобы моя смазка как то задержалась внутри, так как влага на морозе, «не есть хорошо». А тем временем сестра работала, как ударник коммунистического труда. И тут я уловила «исторический» момент, когда член стал резко увеличиваться, и сестра попыталась выдернуть его, но головка настолько увеличилась, что плотно застряла на выходе, из широко открытого рта. Я застыла в ужасе, и только молила, что бы она ни задохнулась или не захлебнулась от спермы. Я машинально схватила миску и подставила снизу. И тут олень дернулся, да так сильно, что член опять влетел в рот сантиметров на 20. Сестра отпрянула и белая вязкая сперма, мелкими толчками стала бить в подставленную мной миску. Когда последняя капля скатилась тоненькой и вытянутой струйкой в миску я облегченно вздохнула, совсем забыв, что сестра мужественно держит полный рот спермы. Тут я сообразила, что ей тоже нужна миска, и мигом подставила к орту. Освободив рот, она закашлялась. Затем схватила миску и говорит.
– Ты все видела, я побежала к больному, а ты «обработай» второго оленя, да, только не забудь посуду, а то в орту не донесешь. Пока я меняла олений местами, меня стал бить сильный озноб. Я настолько была «ошарашена» увиденным,