Allein...
Ты лежишь и смотришь в потолок. Он обычного белого цвета и неизвестно, что ты хотел на нем увидеть... Хотя... Могу предположить – счастье, жизнь, любовь... Так? Да. Твое молчание – это лучший ответ. Слова лживы и могут сказать, меньше, чем твое напрягшееся тело.
И ведь любовь была... Но он все разрушил. Снова и снова прокручиваешь моменты вашего с ним счастья. Вот ты впервые признаешься Тимо в любви. Сначала он тебя отталкивает, но потом приходит, одумавшись. А ты ему прощаешь. Все обиды. Все шалости. Ведь ты его любишь.
А теперь. Вся ваша любовь свелась к одному – сексу. Он берет тебя. Ты кричишь. Но сердце не бьется от счастья.
А без него уже никак. Он – твоя зависимость. Ты зависишь от него. Ты уже как наркоман – жизнь без него пуста и скучна.
Без тебя я не могу.
Без тебя...
С тобой я одинок.
Без тебя...
И каждый день ты считаешь часы до встречи с ним. Мечтаешь, что сердце снова начнет стучать в нереальном темпе не от оргазма, а от счастья. Но когда он приходит, ничего не происходит. И нет вознаграждения за ожидание.
Без тебя часы считаю.
Без тебя...
С тобой стоят секунды
Не вознаграждая...
Ты вспоминаешь ваш первый секс...
Два сплетенных воедино тела... Жар в комнате, температура доходит до 40 градусов. Резкие стоны наслаждения вперемешку со стонами боли.
Язык резво пробегает по груди, аккуратно намечая точки будущих соприкасаний губ с телом. Рука нервно сжимает родное запястье, почти ломая его. Резкий вздох. Чья-то рука подбирается к низу - и непонятно, кто из вас это делает. По взъерошенным волосам каплями стекает пот, но лицо чисто: умыто поцелуями. По спине проносятся мурашки. Все тело уже дрожит от предвкушения ласки.
И вот миг... Губы нежно касаются члена. Язык продолжает дело, мягко щекоча его. Стоны все усиливаются, зубы сжимаются все крепче, стараясь не выпустить отчаянный крик предчувствия оргазма.
И вот член уже практически полностью погрузился в рот. Плеснула сперма. Не выдержав наслаждения, крик все же вырывается из груди, но тут же прерывается поцелуем. Коснувшись неба, язык стал шарить в чужом рту, но был захвачен и изнасилован языком хозяина.
Во время борьбы во рту, руки тоже не бездействовали, а нервно теребили член, пытаясь продлить неистовый оргазм. Но напрасно - сладкое, мимолетное, такое неуловимое чувство уже улетучилось. Осталась только нелепая пародия на него.
Оторвавшись друг от друга, два тела устало легли на кровать и повернулись лицом к лицу. Языки вновь сплелись в танце безумства, стараясь истратить всю оставшуюся энергию.
Наконец усталость взяла свое. Несколько минут вы слегка поглаживали тела друг друга, но вскоре вам стало не хватать сил даже на это. Тогда вы просто обнялись...
В звенящей тишине раздался шепот Тимо:
- Мы всегда будем вместе... всегда...
- Да, - откликнулся ты, - мой друг, мой брат... моя любовь...
Ты можешь помолчать...
Ты можешь петь...
Стоять или бежать...
Но все равно гореть...
Ты стоишь на сцене. Свет бьет в глаза, а крик толпы – в уши. Барабанные перепонки, кажется, скоро лопнут. Но нет, это привычно. Ведь тогда станет тихо, а ты так привык к тишине. Ты хочешь сгореть в свете прожекторов. Тебе хочется закричать, но тебя могут не понять. А толпа кричит. Ей можно.
Ты нежно сжимаешь гриф гитары – она единственная, кто никто никогда тебя не предавал, - и проводишь медиатором по струнам. Музыка... Но ты не слышишь ее. Ты вообще ничего не слышишь.
Потому что звуки жгучей ревности бьют в ушах. Потому что алые краски боли затапливают глаза. Потому что на твоих глазах Тимо подкатывает к Линке. И во взгляде того нет отвращения – только нежность.
Ревность стучит в висках, и ты начинаешь играть еще жестче, яростней. Резко поднимаешь гитару. Толпа ревет. Все смотрят на тебя. А ты один смотришь в никуда. И сгораешь. Сгораешь в огне ревности, согревая других. Ты светишь, как яростный костер, как мощнейший факел.
Но ты одинок. Потому что горишь сейчас один.
Ты лежишь на кровати и смотришь в потолок. Багровый засос горит на шее. Ты ненавидишь его. Ты ненавидишь Тимо. Ты ненавидишь свою зависимость. Ты ненавидишь себя.
Засос горит, а ты презираешь себя за слабоволие. Ты снова отдался ему, хоть и знал, что он любит Линке. Слезы закипали в глазах, когда он застегнул ремень, поправил кепку и ушел. А ты перевернулся на спину и схватил подушку. Боль застелила глаза. В воздух взметнулись перья - белые, пушистые, колкие.
А сейчас ты лежишь и тебе все по фигу. Потому что у тебя нет сердца – ты это понял. Его забрал Тимо и разбил на мелкие кусочки, растоптал в кровавую пыль. И эту шалость ты не смог ему простить.
Ты закрываешь глаза и возводишь вокруг себя стены. Кирпичик за кирпичиком. Ты закрываешь к себе все двери. Ты прячешься ото всех. Закладываешь красным кирпичом небо, солнце, жизнь. Закладываешь кирпичиками себя от всего. И кирпичи никогда не закончатся.
А сердца все равно у тебя уже нет. И в этом ты одинок.
Ты плачешь. Вид целующихся Тимо и Линке вновь всплывает перед глазами. Поцелуи, объятия, прерывистое дыхание – все это когда-то было и у вас. А сейчас ты плачешь. Ломаешь руки, а по щекам нескончаемым ливнем скользят слезы.
Тебе больно. В дверь раздается стук. Ты подходишь, открываешь. На пороге стоит Тимо. Наглая ухмылка из-под козырька кепки. Пьяный взгляд. Он хватает тебя за плечо и заходит в комнату. Ты отрываешь от себя его теплую ладонь и отталкиваешь.
-Давид, солнце. Что с тобой? – вещает его хрипящий заплетающийся голос. Ты яростно сужаешь глаза:
-Не подходи ко мне! Уходи.
-Что?
-Уходи!
-Ты же не сможешь без меня! Ты любишь меня! – он по-блядски опирается на стену и закуривает. Выпускает дым тебе в лицо. Ты морщишься и говоришь:
-Я знаю. Поэтому проваливай. Пора закончить этот фарс!
Тимо хмыкает и уходит.
А ты снова одинок. Одинок, как никогда.
