Она живет в далеком сибирском городе, замужем за человеком много старше её, хотя сама - еще молоденькая девчонка и в душе и по годам. У неё был опыт общения со сверстниками несомненно, она даже была совсем недолго замужем за одним из них, но, как часто бывает, интерес ко взрослым мужчинам перевесил романтизм. Уютный дом, достаток, чувство защищенности, уверенность в завтрашнем дне, - всё это достойно того, чтобы молодая соблазнительница стала украшением быта мужчины средних лет. Но, в ней было нечто, что меня сразу притянуло. Это нереализованная страсть. Она была кошкой в душе, настоящей самкой. Мы откровенно переписывались, и я с каждым её предложением ощущал в ней желание проявить животную страсть, которой недоставало в повседневной жизни. Она толи стеснялась открыться, толи её мужу не удавалось удовлетворить все её желания.
Совсем скоро она писала мне, что готова была бы отдаться мне - незнакомому мужчине сразу и безоговорочно. Что она готова, оказавшись наедине, стянуть с себя джинсы, трусики, оставшись в расстегнутой блузке, подойти и вжаться в меня всем телом, подставляя моим рукам свою сочащуюся киску. Что она готова отдаться где угодно, - в номере гостиницы, в офисе, в подъезде... . Опуститься передо мной на колени и с жадностью ласкать мой член. Упереться в офисный стол руками, выпятив свою аппетитную попочку и с покорностью ждать и умолять меня трахнуть её. Сесть со мной в такси на заднее сидение и заставить меня ласкать её грудочки, пробираясь под куртку, ласкать её возбужденную киску, пробравшись под юбку и стянув трусики, а затем выйти растрепанной, не поправляя белья, чтобы почувствовать, что только что она была доступна как настоящая шлюшка. Она, сидя на работе, была поглощена этим состоянием возбуждения, и ей это нравилось. Она всасывала мои слова так неистово, как-будто это был мой член. Я читал всё это и представлял, что на самом деле это очень скромная в жизни девушка, которая и телефон то свой никому не дает, кроме родни. Которая стесняется в разговоре с мужем слова-то произносить с оттенком пошлости. Эх. . , кабы не расстояние. С этим надо было что-то делать. И как-то у меня промелькнула шальная мыслишка. Я - человек не жадный, зачем мне быть собакой на сене? И сам не съем ведь и другие же в неведении находятся.
В своих предложениях я стал намекать на то, что мне было бы чертовски приятно услышать от неё рассказ о том, как она получила удовольсвтие и позволила себе побыть собой с мужчиной, который в отличие от меня, может прикоснуться к ней, может трахнуть её по-настоящему. Меня и в семейной жизни это возбуждает, а тут - распорядиться девчонкой на расстоянии, - я даже стал возбуждаться от этих мыслей. И всё с большей настойчивостьюю стал говорить с ней о том, что любой мужчина, который рядом с ней с удовольствием трахнет её, почувствовав в ней шлюшку, что ей стоит только повести бровью и понравившийся ей самец с удовольствием разворотит её похотливую кису, доставив ей незабываемые минуты блаженства. Мы играли с ней. Я заставлял её выйти в туалет и вернуться на рабочее место без белья, вообще приходить на работу без трусиков, а на удивление мужа отвечать, что ей там что-то натёрло, и такое "упущение" - для профилактики.
Она присылала мне свои фотки, где ласкала себя пальчиками, раздвигая губки, где вставляла свой пальчик в попочку, где ласкала свои соски, - благо почти в каждом телефоне есть фотик. Она становилась послушной и ей это нравилось. Один раз она пошла в магазин в достаточно короткой юбке, без трусиков, в сапожках на высоком каблуке. Я подговорил её улучить момент, чтобы между стеллажами оказалась она и какой-нибудь мужчина и сделать вид, что её заинтересовало нечто на нижних полках. Не присесть, а нагнуться, подставив случайному наблюдателю возможность взглянуть на её киску. Она писала мне взахлеб. Она писала, что когда ходила по магазину и выбирала глазами счастливца, то чуть не кончала. Смазка капелькой стекала по внутренней стороне её бедра и она это чувствовала. Она выбирала мужчину, которому была практически готова отдаться. Она постеснялась и нагнулась не так глубоко, чтобы он мог увидеть её киску, но достаточно, чтобы у него округлились глаза.
В следующий раз я попросил её поинтересоваться у такого случайного счастливца чем-нибудь, типа: "не пробовали ли вы такую рыбку?", или что-то в этом роде. В тот раз это оказался молодой парень лет двадцати - чуть моложе её. После того, как он не увидел под юбкой трусиков, голос у него явно был не очень уверенный, зато Анютка наслаждалась, чувствуя, как он напряжен, взволнован и как она возбуждена. Слушая его сбивчивый ответ, она просто кожей ощущала желание.
Она стала чаще следить за тем, чтобы её киска сверкала выбритостью, чтобы губки всегда были мягкими и возбужденными, а волосики заботливо подстрижены в крохотную полосочку. Когда она в ванной занималась собой, она часто ласкала себя и доводила себя до оргазма, думая о том, с каким удовольсвтием я бы ласкал эти губки язычком, как бы она помогала мне своими пальчиками - раздвигая губки и натягиваясь на мой язычок, или как бы я медленно вводил в неё возбужденный член, плавно раздвигая стенки её влагалища.
В один из дней я попросил прийти её в юбке средней длины, чулках, без трусиков, в кофточке, которая расстегивается спереди и в полупрозрачном бюстике, открывающим вид на её соски. Мы как всегда болтали о чем-то, а во второй половине дня, я ей намекнул, что она должна сегодня домой отправиться на такси. Причем к вечеру, я попытался как можно больше усилить её разгоряченность, а потом выплеснул на неё то, что в том самом такси, она вполне может пошалить с водителем. Как-нибудь небрежно сесть в машину, чтобы он увидел край её чулок, потом наклониться, чтобы в разрезе кофты он увидел её открытый лиф. Короче, - спровоцировать его. Спровоцировать его настолько, чтобы он захотел её трахнуть. Она поначалу испугалась. Ей было и интересно и страшно одновременно. Она горела желанием и робела. Она согласилась. Без обещаний продолжения на котоором я настаивал, но с готовностью на всё в случае симпатий. Как же я ждал её рассказа на завтрашний день.
Она начала наше общение с улыбки. И со слов: "тебе нравится твоя послушная шлюшка?". Ну что я мог ответить? Как вы думаете? Я готов был выпить всю её без остатка в ту минуту. Это как виртуальный оргазм. Не физический, но в голове взрыв удовольствия. Я жадно поглощал все её слова, все запятые и многоточия.
Уже когда она выходила из офиса, она была возбуждена. В отсутствии трусиков, случайный ветерок был для неё уже чувствительным источником ласк. Она не торопилась. Остановилась на обочине. Не пыталась остановливать всех подряд, она выбирала. Хотя бы секундное впечатление должно было её расположить. Она пропустила двух типов. А вот когда остановился третий и опустил стекло, она пикантно нагнулась, уже зная, что он ей симпатичен и что этот приятный мужчина в эту самую секунду, когда она называет адрес смотрит на её грудочки, почти что и не скрываемые лифчиком, а только усиливающем их сексуальную притягательность. Конечно он согласился. Еще бы. Я бы тоже согласился. Открыв дверь и садясь в машину, она так придержала юбку, что со стороны водителя она задралась настолько, что он увидел край чулок. Она не поправила юбку сразу, а усевшись, немного поерзала попочкой по сиденью, сказав, что на таком кресле очень даже удобно сидеть. Она не нервничала, она уже была готова на всё, поэтому маленькие шалости в виде её оголенных ножек казались ей уже пустяком. Она игриво поправила юбку, сказав, что не стоит во время движения отвлекаться. Она говорила с улыбкой и заигрывая, это чувствует любой мужчина. Поэтому, уже через несколько минут он ответил ей, что он бы с удовольствием отвлекся "не в движении, а состоянии стояния".
"Если ты знаешь какое-нибудь симпатичное место по пути, то я не против задержаться на несколько минут, чтобы посмотреть на пейзаж", - заискивающе пролепетала она. Больше намеков не нужно было. Когда водитель останавливал машину, её рука уже лежала на его члене, от этого машина останавливалась рывками. Анютка нагнулась к нему,
