…он ковырял её почти каждую ночь. И, когда мне не удавалось сразу уснуть, я слышал не только скрип топчана, на котором они спали, но и их вздохи и сопения. Иногда к ним прибавлялись такие же звуки, но сдавленные и застенчивые, исходившие от ложа моих родителей.
Дитя коммуналки, я почти не обращал на это внимание, но к временам, о которых мы с вами говорим, я уже серьёзно задумывался о происхождении этих звуков.
Два события, которые врезались в память в тот период, показали мне, что я многого ещё не знал.
Совершенно случайно, в помойном ведре я нашёл использованный презерватив. Мой папа как-то не аккуратно его выбросил, я и нашёл. Спрятав этот технологичный предмет в надёжное место, я вернулся к своей находке, когда дома не было ни кого. Первым делом я вывернул презерватив на изнанку и смыл под краном всё содержимое. А потом стал пристраивать его к своему члену, как будто я всегда знал, для чего это приспособление. Он был велик для меня, хотя я и был возбужден.
Я ни когда не видел папу голым, но, глядя на презерватив, я мог представить, каким достоинством он обладал. А, поскольку, сравнивать я мог только со своим хозяйством, то можете себе представить, что мне померещилось.
Ничего не оставалось, как отрезать от резины большую часть. Зато меньшую часть я смог надеть на себя. Заигравшись, я забыл о домашнем задании, и едва успел одеться, когда пришла с работы мама. Одевался впопыхах. Поэтому, спрятавшись в туалете, я не нашел презерватив на месте. Куда он делся я так и не узнал, а как им пользоваться, уже имел представление.
Второе открытие я сделал дома у одноклассника. Не помню, каким ветром меня туда занесло, но я увидел, как люди живут в отдельных комнатах отдельных квартир.
«Капуста», так мы его звали в школе, был выше всех в классе. Тощий, с выпирающими во все стороны костями, он не вызывал симпатий ни у мальчиков ни у девочек. Дружбы он ни с кем не водил. Девчонки, как было модно в то время в нашей среде, не имел. У него была трехкомнатная квартира, туалет, ванная. По тем временам - роскошь немыслимая. И одна из комнат была его. В ней были дорогие игрушки, стол, два стула и складной диванчик. Он мог делать в этой комнате все, что хотел. Но особенно меня потрясла комната родителей, а именно – их кровать, которая стояла посредине. Я решил, что когда вырасту, у меня будет точно такая. Она была огромных размеров, так, что мы с приятелем умещались на ней вдоль и поперек, кувыркались через голову и скакали под потолок.
Не знаю, что взбрело в мою голову, но, катаясь по этой кровати, мне захотелось изобразить акт совокупления или что-то вроде этого. Навалившись на него, я действовал так как, мне казалось, действуют взрослые мужчины, занимаясь любовью с молоденькими девочками.
Он охотно стал мне подыгрывать. И даже разделся ниже пояса, показывая свое хозяйство. Пока я разглядывал его худые ноги и то, что торчало между ними, он с легкостью стащил с меня штаны.
Могу сказать, по размерам - соотношение было не в мою пользу. А по эстетическим показателям… Я и сейчас помню торчащий длинный, такой же тонкий, как и сам хозяин, крючкообразный член темного серо-синего цвета. Даже головка пениса была синюшная. А над ним - копна черных волос. Две тонкие ноги без признаков мышц, поддерживали такую же серо-синюю сморщенную мошонку, в которой, скорее всего, и покоились два яйца.
Я же, наоборот, представил пухлый бело-розовый предмет с длинно выступающей крайней плотью, обхватывающую слегка выпуклую головку на совершенно прямой ножке. Легкий пушок обрамлял это девственное создание.
Почему-то, он все время хотел, засунуть свой крючок в мой задний проход. Мне такая перспектива не нравилась. Тогда он предложил, что бы я посетил его анальное отверстие. Он считал, что так будет, похоже, как общаются взрослые. Но его костлявые ягодицы не приводили меня в восторг. Я знал, что эта дырочка служит совсем для других целей. Пачкать своего красавца в ней, я не собирался.
Поскольку, так сказать, мы были с «Капустой» явно в разных категориях, ему такая возня скоро надоела. Он слез с кровати и пошел, со спущенными штанами, в свою комнату. Я оделся, постоял немного у водяного фонтана – такой увлажнитель воздуха - и пошел за ним.
Приятель стоял на коленях на диване и головой упирался в стену. Брюки и трусы валялись на полу рядом. Кистью руки, похожей на руку скелета с длинными костлявыми пальцами, он обхватил свой член и дергал его, известным нам способом.
-Ты что делаешь?
-А, так лучше – ответил он, продолжая свое занятие.
Я сел рядом и завел какой-то разговор. Он резко оборвал меня:
-Не мешай! – и через какое-то время, - Смотри!
Я даже не успел обидеться, когда увидел то, что должен был увидеть. Первая струя ударилась в спинку дивана.
Что вы хотите от мальчика, воспитанного на героических страницах романа Войнич, искусственных мирах Жюль Верна и Беляева, стихах Пушкина, Блока, Маяковского по школьной программе:
- Товарищ Ленин
Я вам докладываю
Не по службе
А по душе
Товарищ Ленин
Работа адова
будет выполнена и делается уже.
Именно эти стихи вертелись у меня в голове, когда я наблюдал за происходящим. Одноклассник сопел, как вскипевший чайник. Дергаясь всем телом, он стравливал остатки жидкости себе в ладонь. Развернувшись на диване, он откинулся на спинку. Мне было видно, как его темный крючок, устало, свесив мокрую головку, покоился на правой тощей ноге. Кожа члена становилась дряблой и морщинистой, но при этом в размерах он не уменьшался.
Я не стал задавать вопросов. Мне было все понятно. Как будто я знал об этом всю жизнь. Только вечером, в своей коммунальной квартире, ложась спать, когда папа по обыкновению мылся перед сном на кухне, я спросил у мамы: