-Мама, а у меня будут дети?
-Я надеюсь. У тебя все для этого есть.
Серьезность, с какой были сказаны эти слова, подействовала на меня успокаивающе, и я заснул, если можно применить избитое выражение, как убитый.
То, о чем мы сегодня вспоминаем, случилось немногим позже. Поток информации на щекотливую тему уже захлестнул меня. Не разбираясь, где, правда, а где вымысел, я поглощал все, что долетало до моего уха. Безусловно, требовалось применить все свои знания на практике. Для этого нужен был повод, случай, обстоятельства и что-то ещё.
И вот всё совпало.
Отец в командировке, раннее утро, мама торопится на работу, я на каникулах и поэтому ещё сплю. Соседке не с кем оставить свою дочку. Ленка, моя «невеста». Так говорили все соседи, видя, как она бегает за мной. Так происходило с самого дня её рождения, которое я застал в сознательном возрасте. Год назад от них ушёл отец, или мать его выгнала, я плохо в этом понимал. Детская любовь этой девочки ко мне не угасала, а становилась тем яростнее, чем я меньше обращал на неё внимание. Много раз получалось так, что мне приходилось с ней оставаться, когда её мама куда-то уходила, а я был дома. Тогда я играл с ней в разные игры. Мы часто летали в космос, сидя под столом на ножных табуретах и управляя, разложенными на стуле, приборами. В дочки - матери прятались и возились под одеялом. Когда она была меньше, я сажал её на горшок, снимая и одевая ей трусики. Её голое тело я видел, так часто, что привык к нему. К этим детским щелочкам, складочкам, дырочкам. И все привыкли, что я всегда мог помочь. Наши родители, она, я.
И в этот раз Лену привели к нам. А что бы она мне не мешала, положили досыпать на кровать родителей. Никто не заметил, что я уже вырос. Да и она не была детсадовским ребенком.

Про Лену я не знал. Отец рассказывал, что у них в квартире жил сосед в маленькой комнате. И чтобы получить отдельную квартиру, он каждый год рожал детей. И когда их было уже шестеро в двенадцати метровой комнате, им предоставили отдельную квартиру. А вскоре и моему дедушке дали от работы отдельную квартиру, и они переехали из центра города в новостройки. Дедушка с бабушкой и сейчас живут в той квартирке.
Отец, окончив институт, попал, как он выражается, на золотую жилу и я уже родился в его собственной двухкомнатной квартире. У родителей стояла кровать таких размеров, что мы спокойно спали в ней втроем. Вернее, засыпали втроем, Просыпался я всегда в своей кроватке.
Потом он купил нам с мамой пятикомнатную. А сейчас он бьется над ремонтом новой квартиры, которая занимает весь этаж в том самом доме, где он жил с бабушкой и дедушкой в центре города. К концу года он обещал нас всех туда переселить. Из восемнадцати он сделал семь комнат, две, из которых, будут мои, спальня и игровая. Так он их называл.
Вновь зазвучал голос отца.

ЛЕНА.

Когда все ушли, я понял, что мне больше не заснуть. Мне нужна была разрядка, и я должен был получить её любым способом. Закрыв дверь на задвижку, я залез к Ленке под одеяло. Она не спала.
-Давай играть, - предложил я, - ты мама, а я – папа.
-Давай, - она прижалась ко мне и тут же отпрянула, наткнувшись на него, - что это у тебя?
До этого голым она меня не видела. Начав, я уже не мог остановиться.
-Папа и мама всегда спят голыми, - испытывая возрастающее волнение, сказал я, - и мы будем спать голыми. Хочешь я тебе, что-то покажу.
Она согласна была лежать со мной раздетой, но смотреть на меня голого больше не хотела. Зажмурив глаза, она смеялась, когда я, открывая одеяло, предлагал ей посмотреть, чем я отличаюсь от неё. Я смотрел на её живот и ниже, и, не раз виденное тело, казалось теперь таким красивым и манящим. И всё же какой-то страх сдерживал меня от более глубокой ошибки. Поэтому я не вошёл, а ограничился только поверхностным контактом.
Без всякой задней мысли, я прижимал к её животу окаменевшую часть тела. Потом откидывался на простыни, разглядывал и гладил её тепленькую писю. Потом мы повторяли всё сначала, и она чувствовала, бушующую во мне и вне меня, страсть.
-Ткнуться, ткнуться, ещё раз, ещё раз, - стучало в моей голове.
Мне всё дольше хотелось, задерживаться на ней. Я целовал её в губы, как целуют в лоб. Но и это было приятно.
Это была игра!
У меня внизу игра уже вышла из-под контроля. Пришло понятие – «мне не надо останавливаться». Чуть–чуть, еще чуть–чуть, тёрся я своим членом об её живот, пока всё не поплыло перед глазами. Испуг, восторг, страх и радость овладели мной. Я истекал мужской кровью, я становился мужчиной, я стал мужчиной. Хотелось кричать, но я боялся, что все соседи сбегутся на этот крик. Думаю, такой же страх испытывала и она.
Почему-то вспомнились костлявые пальцы, обхватившие тёмный крючковатый член, и белая струйка, выскочившая из него, на спинку дивана. И презерватив, и то, что было в нем.

А я растекался всем телом - по кровати.
Однажды, Верка пришла ко мне домой. Играя, я повалил её на диван. До этого, озорная, весёлая, она вдруг вся съёжилась, и, силой сбросив меня на пол, сказала совершенно чужим голосом:
-Я лучше пойду.
-Верка, не уходи, останься ещё, - умолял я, - я больше так не буду. Прости!
-Не сейчас.
Весь вечер и всю ночь я мучился вопросом:
-Что же такое произошло?
Утром мы встретились как всегда. Она была такой же Веркой, и голос у неё был прекрасен.

Тяжелый серп луны поднялся к верхнему краю окна. Ветка, раскачивающаяся на его фоне, периодически стучала в стекло. Тук–тук, тук–тук…
Вера вошла в комнату, промокшая от дождя.
-Ты не мог бы подбросить меня до автобуса, моя машина сломалась.
-Какая машина? Куда ты поедешь на ночь? Оставайся со мной. Здесь тепло, ты обсохнешь.
-Пусть едет, ей тут нечего делать, - женский голос донёсся из темного угла комнаты и, вскоре, показалась хозяйка этого голоса. – И что она может дать. Ты же этого хочешь? – задирая платье, шептала она, - А я могу. Смотри, какая я теплая.