я уже не мог сидеть на месте в предвкушении чего-то особенного, член стоял как каменный, и я, трогая его, ощущал только дискомфорт какой-то, а не возбуждение. Ещё, минут через пятнадцать, я решил, что можно действовать, и потихоньку, в одних трусах, со стоячим членом пошёл в комнату к бабушке, проходя мимо большого зеркала, я увидал своё отражение, картина была ещё та, хуй стоял, оттопыривая трусы.

Вошёл в спальню, бабуля лежала на боку, спала, посапывая, покидать на речку. Пока ходил со спиннингом, в голову пришла такая, мысля, что можно подглядывать за бабушкой в бане, через окошечко, а ещё круче, когда она отрубится от своих таблеток можно ближе рассмотреть, и даже если крепко спит пощупать у неё. Это было бы совсем, круто, рыба не брала, да и не до рыбы мне было. Придя, домой, бабули ещё небыло, я осмотрел в бане и возле неё, где лутьше затаиться, чтобы было видно все, что я хотел, подготовив всё, я пошёл в дом, поел, уха была королевская, да и жарёха тоже класс, потом сходил, покормил кролей и куриц, вобщем завершил свои обязанности. Бабуля пришла к вечеру, я спросил чего долго, на что она хотела одну полянку, я пошло хорошо дак три выкосила, я похвалил её стряпню, она сказала, что тебе спасибо, столько окуня надергал. Она спросила про баню, у меня аж сердце, чуть не выскочило, я сказал что порядок, всё нормально можно полоскаться, бабуля сказала, что устроит козу, подоит и тогда пойдет, сполоснётся, и села пить чай, я сидел в зале смотрел телик. Бабушка всё сделала по хозяйству, зашла в дом, собрала себе в баню, и спросила меня, пойду ли я, отмазавшись, что идет фильм, я сказал, что после неё схожу, бабуля согласилась и пошла мыться. Через две минуты после неё я пошел к окошечку, на улице уже было темновато как раз хорошо для меня, подкравшись к окошку, я заглянул туда, сердце готово выпрыгнуть из груди.

Бабушка сидела голая на скамейке и намыливала голову подняв руки в вверх, я сразу обратил внимание на титьки они висели как два приспущенных мяча и были, правда, огромные, соски как бусинки торчали, а их окружали чуть тёмные, как два пятна на титьках овальные. Я смотрел во все глаза, член стоял, сердце бухало. Тело у неё было красивое, по крайне мере для меня, белая гладкая кожа, правда волосы под животом и под мышками, чёрные и много, но это добавляло бабушке свою красоту, живот был большой потому как судить сейчас, все стараются похудеть. Но я где-то в книге видал картина есть на ней женщина далеко не худая, да и при таких титьках и жопе как у бабушки живот не так уж и выделялся, а если бы он был плоский или меньше вот тогда было бы не красиво. Я смотрел, как она моется и меня всё сильнее, притягивало её тело и хотелось, потрогать пощупать её всю. Когда она стала натираться и встала, повернувшись ко мне передом, я увидал бабушку во всей красе, волос на пизде было, правда много, даже полоска шла до пупа, титьки висели как мячи в сетках, пузик, круглый, бёдра широкие. Между ними, под волосами проглядывал разрез, наверное, самой пизды, ниже смыкались ляжки они толстые, но красивые, белые и гладкие, правда, в некоторых местах виднелись синяки.

Бабушка ставила по очереди ноги на лавку и мыла ляжки и пизду, наверное, но было не видно, она стояла боком, она вымылась и стала споласкиваться, всё хорошее кончается быстро, пора сматываться, что бы не накрыли. Когда бабушка вошла в дом я, как будто продолжал смотреть телик, она похвалила баньку, сказала мне, иди, сходи и ты ополоснись, потом и поужинаем в месте, она положила полотенце на край дивана и повторила, пойди, давай насмотришься ещё. Сходив в баню, мы поужинали, и сели смотреть телевизор. Часов в девять вечера бабуля вставая с кресла, сказала, что пойдёт спать, и пошла на кухню я, наблюдал за ней, она подошла к холодильнику, чтобы принять свои таблетки. Я вышел на кухню якобы попить, и подковырнул ей, опять проспишь, на что она сказала, что без них вообще не уснёт. Попив, я пошёл в зал смотреть телик, бабуля ушла к себе через пол часа, я уже не мог сидеть на месте в предвкушении чего-то особенного, член стоял как каменный, и я, трогая его, ощущал только дискомфорт какой-то, а не возбуждение. Ещё, минут через пятнадцать, я решил, что можно действовать, и потихоньку, в одних трусах, со стоячим членом пошёл в комнату к бабушке, проходя мимо большого зеркала, я увидал своё отражение, картина была ещё та, хуй стоял, оттопыривая трусы.

Вошёл в спальню, бабуля лежала на боку, спала, посапывая,подойдя к кровати потихоньку, я слышал своё сердце, оно казалось, бухало так громко, что его слышно. Я позвал, потихоньку бабушку, ответа не последовало, тогда я нагнулся и заглянул ей в лицо, она мирно спала, приоткрыв рот, вдыхая воздух, и ровно выдыхала его, осмелев, я потрепал её по плечу, пытаясь растормошить её, реакция была та же, она крепко спала. Решив, убедится наверняка, стал тормошить сильнее, при этом звал бабушку громко, но она спала как убитая. Оглядевшись, как преступник, я включил ночник, и пытался разбудить её, надеясь, что таблетки действуют, как надо я ещё и ещё проверял, крепко ли спит бабуля. Полностью убедившись в этом, с трясущимися руками, я приоткрыл ее, откинув одеяло до поясницы, бабушка прикрывала одной рукой грудь, вторая лежала под подушкой, она была в ночнушке, на тоненьких лямках, лифчика явно небыло, титьки свисали на один бок, одна лежала на постели.

Уже совсем осмелев, я приподнял руку, которая мешала, и отвел ее, назад открывая доступ к титькам, первый раз прикоснувшись через рубашку к этим мячикам, меня аж мурашки прошибли, они мягкие и приятные на ощупь, я балдел от этого. В конец осмелев, я снял одну лямку с плеча, и вытащил одну грудь на ружу, она была и прямь большая, я пробовал обхватить её двумя ладонями, мял, трогал сосок, он был похож на бусинку, его окружало овальное как пятно из другой более темной кожи, по краям в пупырышках. Насмотревшись и нащупавшись, титьки, решил, что надо идти дальше, тоесть ниже, откинув одеяло совсем, бабушка лежала неудобно, сорочку незадрать, прижата ногами, надо повернуть как-то бабулю на спину. Пристроившись, поудобней я упёрся одной рукой в плечо, другой в бедро и стал толкать бабулю на спину, когда получилось, убедился что она спит, и положил руки по швам и поправил ноги разведя их в стороны. Пока я это делал, бабушка стала похрапывать, ну вот клёво, точно спит. Она лежала с оголенной одной титькой, а рубашка была задрана, чуть выше коленей, я оголил вторую груд, они развалились по сторонам, и были приплюснутые, пощупав их, перевёл взгляд ниже, надо задрать сорочку. Пристроившись, удобнее я стал задирать сорочку, она была широкая и труда особого небыло, я как бы скатал её и подложил под титьки. Картина, отрывшаяся мне, была потрясная, чёрные волосы внизу живота доходили полоской до пупа, они были не такие густые, как на голове и под ними виднелась белая кожа, складочки везде, от живота, по бокам, между соединениями с бёдрами, я даже немого описать, это надо было видеть.

Проведя рукой от сисек до волосиков, я испытывал ни с чем несравнимое чувство, я гладил по волосикам, оттягивал их пальцами, затем вёл руку обратно к сиськам. Переползая и устраиваясь у бабушки между ног, я согнул их в коленях и раскинул, открывалось самое сокровенное, пизда, это была обильно заросшая волосами щель, там всё было тёмное, и морщинистое, волос было много, даже на ляжки, заходило. Я даже дрожал, всё тряслось от такого наплыва эмоций. Погладив ладонями ляжки, провёл выше и пальцами коснулся щели, всё было мягкое, и нежное, поводив пальцами по щели, я приблизил, лицо ближе, что бы лутше рассмотреть, и стал расширять эту щель, края как бы разлеплялись, открываясь. Я удивлялся, смотрел на все эти прелести, внутри оказалось всё нежно розовое, какие-то складочки, сначала, коричневые потом посветлее, а в глубине всё розовое, с верху щели торчала пупочка, тоже розовая, я водил пальцем по краям, внутри, трогал пальцами