Реклама на портале

Мой друг, преподаватель одного из многочисленных Универов:
-Выручай, Саня! На руках билеты в Турцию, а тут целая группа зачет не сдала. Ни у кого допуска к экзаменам нет. Был бы один-два человека – не вопрос, выкручивались бы сами. А так – проверками замучают, мне могут и несоответствие впаять. И просто поставить не могу – вообще охамеют, забьют на предмет. Короче, вот временный пропуск, вот журнал, ты же у нас задачки по сопромату за две минуты щелкал.
-Я что, еще проверять буду?

-Нет, вот варианты, вот ответы. Ну, если что не так – помоги, вытяни.
-Теорию не надо проверять?
-Не. Хрен с ними уже.
Ору:
-Солнце мое! Я буду экзамены принимать.
Появляется моя супруга. В коротком сексапильном халатике. Грудки волнительно колыхаются. Соски сквозь ткань выпирают. Развратница моя!
-Побриться не забудь. Да галстук повяжи. – Улыбается белозубо. На щеках ямочки. – Позора не оберемся, если тебя за уголовника примут.
Друг:
-Ты уж, Саня, приведи себя в порядок. Вдруг и правда за террориста примут.
-Да пошли вы…
Я и костюму привычный, высший свет вообще по мне плачет – я и маникюр регулярно делаю. Без покрытия. Уж это – хрен, никогда ногти лаком не дам мазать… Да и одеваюсь давно в бутиках, скрипя зубами от цен. Должность мужа крутой бизнес-вумен обязывает. Ну, конечно, качество – это да! К хорошему быстро привыкаешь.
Припарковался. Иду. Весь такой солидный. Собираюсь устроить бездарям кузькину мать. На студенточек заодно погляжу. Вдруг какой приглянусь, старый пердун.

Крылечко у местного Универа высокое. Лестница с другой стороны сторон. Прохожу под крыльцом. Две студентки оперлись попками о перила. Смотрю снизу верх. Мать твою! У одной юбочка о перекладину смялась, вся аппетитная попка видна. Трусики черные, прозрачные. Только киску плотная ткань прикрывает. А расщелина между ягодицами видна отчетливо. Да и у второй что-то беленькое там можно рассмотреть. Голые ножки длинные, изящные. Перед носом розовые пятки на высоких шпильках. У одной чуть выше лодыжки широкий ремешок. Сбиваюсь с шага, сбиваюсь с дыхания. Чуть из штанов не выпрыгиваю, внизу живота определенное мгновенное набухание. Едва не забыл, ради чего я вообще сюда приперся.
Поднимаюсь. Спереди тоже все в ажуре. Обе с декольте, обе с глазками, губками, носиками. Блондинки. Хорошо покрашенные. Без этого: «Почему блондинки красят корни волос в черный цвет?». Одна большеротая, взгляд чуть наглый, вторая скромнее, мордашка просто кукольная – пухленькие щечки, пухленькие губки. А юбочка-то у нее задралась!

Весь очарован, строю глазки. На последней ступеньке спотыкаюсь, едва не падаю им под ножки. Хохочут.
Решаю приколоться, отыграться. Подхожу, молча отстраняю куколку от перил и поправляю ей юбочку.
Зарделась, а большеротая снова хохочет. В смехе слышу одобрительные нотки. Довольный собой до невозможности вхожу в Универ.
Группа уже ждет. Списки, варианты задач, зачетки сразу на стол, чтоб хоть фотки с фамилиями совмещать. Уныло немножко – парни ботаники все, просто оторопь берет, девчонки еще хуже. После тех двух на крылечке полная засуха.
Дверь открывается. Оба-на, а блондиночки мои явились! Большеротая по зачетке – Лена, куколка – Света. Терпеть не могу этих имен Наташа, Лена, Света, Марина. Никогда не могу запомнить – называл и Лен Светами, и Наташ Маринами и т.д.. Но этой парочке прощаю и это!
Света идет по проходу, который просматривается с моего места. Ножками стройными перебирает, упругой маленькой попкой иероглифы выписывает, какблучками цокает, икры под гладкой кожей играют. Фигурка спортивная, плечи шире бедер. Но подержаться есть за что. Ягодицы упруго подрагивают, сердце заходится в восторге. А как вспомнил, что у нее под короткой юбкой, вспотел сразу. Пиджак снял даже.
Выходил два раза покурить, пускай перетрут, в шпоры, конспекты заглянут. А красавицы мои грустные какие-то. Похоже, не любит их группа. Будут у них проблемы. Остальные-то потихоньку рассасываются с моей визой в зачетке.

Остались две, сладкие такие. Глазки не поднимают, на мордашках кислое выражение, ручки теребят между пальцами пропеллерами. Нервничают.
Тяжело вздыхаю про себя. Придется хоть что-то вытягивать. Подхожу со стороны бойкой Лены.
Мама дорогая, вообще листки пустые! Ну, то есть абсолютный ноль. Меня аж заморозило. И инструкций никаких, что в такой-то ситуёвине делать. Выгнать так? Поставить зачет за красивые глазки? За красивые попки. За красивые грудки.
Стою, мысленно репу чешу. Возвышаюсь над Леной. Склоняюсь ко второму варианту. К варианту «Да хрен с ними и с этим долбанным зачетом».
Тут Лена сцепляет кисти в замок, подпирает щечку с одной стороны и смотрит. Снизу вверх, умильно хлопая ресницами.
-Александр В-ч, нам сегодня обязательно зачет нужен. Мы на все-все готовы ради зачета.
-Дык…
Доходит до меня, что она сказала. Боюсь, олицетворяю картину «Тупость и скудоумие». Лена хихикает, а Света пунцовеет, пытается прожечь дыру в парте взглядом. Происходящее ее не касается. И вообще ее здесь нет.
-Некрасиво как-то, - лепечу я, стоически сопротивляясь чарам и перспективам. Собственно, я уже согласен, чего уж там. Но чахлые, засохшие побеги приличий еще заставляют дать девчонкам последний шанс передумать.
-Это некрасиво?

Лена распахивает блузку. Рассматриваю точно на витрине две округлости. Очень аппетитно уложенные в белоснежный лифчик. Над верхним краем показался более темный пигмент сосков.
Еще пытаюсь разжечь в себе панику, совесть, отыскать отцовские чувства. И так бесполезно. А уж когда Лена кладет ладонь на пах, понимаю, во мне растет, заполняет только чувство самца к своим (ну, или, скорее, чужим) самкам.
Ухоженные пальчики уверенно очерчивают колбаску. Нарастает чувство дискомфорта от перпендикулярного положения Малыша.
-Светка, запри дверь. Ты как хочешь, а я сегодня зачет сдам!
Света, цокая, идет закрывать дверь и возвращается. Все это с тем же видом «Меня здесь нет». Странно. Я был уверен, что сбежит.
Молния раскрыта, край трусов под яйцами. Малыш, почувствовав свободу из тесноты, радостно наливается силой. Затвердевает сразу и на максимум.
Лена чуть смущена, но скрывает это, наклоняясь. Из горла резкий вздох, я живу там, между мягких губ колечком. Прохладные пальчики на стволе. Мизинчик кокетливо отставлен. Вижу, когда белокурая голова идет вверх. Вниз – и я просто забываю все и ничего не замечаю.

Светлые волосы назад. Хочу видеть весь процесс. Вместе с фоном, двойным зрелищем в распахнутой блузке.
А что Света? Уже не делает вид, что происходящее ее не касается. Уже подалась вперед, заворожено смотрит, как кольцо губ ее подруги скользит вверх-вниз по стволу. На мордашке любопытство, глазки распахнуты. Картина «Познание мира». Не с того конца, конечно, заходит. Хотя, чего это я? Именно с того конца, с которого нужно. С моего.
Света привстает, ложится грудью на парту. Ее мордашка – совсем рядом с пахом. Кончик языка облизывает сексуальные губки, словно девушке не терпится попробовать запретное лакомство. Наслаждение сжигает, но смотрю с интересом. Что предпримет Света?
Осторожно, словно незнакомую зверушку, трогает мои яйца. Катает их в пальцах. Отстраняет увлекшуюся Лену. Дотрагивается до раздутой головки кончиком языка. Вопросительно смотрит на меня. Поощряю глазами. Улыбаться боюсь, вдруг примет за насмешку.
Член во рту Светы. Оу, ни хрена себе! Девчонка заглатывает глубоко, в горло. Головка сжата не хуже, чем в иной попке. Где ж ты так научилась, куколка, интересно мне знать? Несколько таких трюков, и я уже мало что соображаю. Торопливо сдираю с себя рубашку. Расстегиваю ремень. Пытаюсь выпутать ботинки из упавших брюк. Девчонки нисколько не помогают. Продолжают сосание, будто я в состоянии оторваться от их губ.
Усилие. Малыш в помаде и слюне освобожден из умопомрачительного плена. Мордашки девчонок в порядке. Помада смазана, подбородки лоснятся, губы припухли. В глазах томная поволока. Все, как и должно быть.
Девчонки на парте сиськами. Парты невысокие, попки высоко вздернуты, чуть расставленные ножки выпрямлены и напряжены, пальчики цепляются за край парты. Мозг выносит уже только от этого вида. Девчонки чуть смущены, но скрывают за хихиканием, подбодряют друг дружку переглядываниями.

Освобождаюсь от остатков одежды. Подолы на талии. Передо мной уже знакомые прозрачные черные трусики и незнакомые беленькие кружевные шортики. Рывком сначала одни, потом другие до колен. Не дальше, терпение на исходе.
Девчонки под пальцами недостаточно влажные, но