Реклама на портале

Ваш билет, пожалуйста. Я с готовностью протянул билет. Проводник взял его, посмотрел, кивнул и упрятал в кожаную папку-раскладушку. Затем взял билет у моей соседки по купе, миловидной шатенки лет тридцати пяти. Что-то в билете привлекло его внимание.
— Вы одна? — спросил он. — Нет, со мной дети.— А где они?
— Через купе.
— Возраст? — хмуро спросил проводник.— Тринадцать и четырнадцать.
— Не положено, — отрезал проводник. — Дети до шестнадцати могут ехать только в сопровождении взрослых.
— Но… — женщина замялась, потом вопросительно посмотрела на меня.
— Если надо, я готов поменяться, — улыбнулся я.
— Спасибо, — робко улыбнулась шатенка. — Мне страшно неудобно, но…
— Короче, вы меняетесь или нет? — перебил нелюбезный проводник. — Да, — кивнула незнакомка. И обратилась ко мне: — Вы оставайтесь здесь, а я сама поменяюсь с дочерью.
Повинуясь требованиям не в меру бдительного проводника (лучше бы безбилетников не подсаживали да чайком вовремя поили), симпатичная мамаша перешла в другое купе, а я остался ждать новую соседку. Не прошло и пяти минут, как в купе, щурясь от яркого света, вошла очаровательная миниатюрная девочка в длинном, до пят, махровом халатике. Девочка была удивительно хороша, и я, забыв о приличиях, невольно залюбовался ею. По-видимому, это была старшая дочка, потому что я дал бы ей лет четырнадцать. Белокурые волосы, волнами ниспадающие на плечи, серовато-зеленые глаза, удивленно и даже растерянно уставившиеся на меня.
— Здравствуйте, — произнес я. — Меня зовут Анатолий Михайлович. А вас как? Девочка покраснела до корней волос. — Меня зовут Лена. И можете называть меня на “ты”.
— Хорошо, Леночка, — с серьезным видом пообещал я.
— У меня книжки хорошие, — вдруг сказала она и, раскрыв небольшой дорожный саквояж, извлекла из него несколько детских книг большого формата.
Я с изумлением узнал “Сказки Шарля Перро” и “Незнайку в Солнечном городе”.
— Это ты читаешь? — спросил я. — Я думал, ты уже вышла из этого возраста.
— Просто обожаю сказки, — сказала Лена. — Особенно когда мне вслух читают. Можно, я к вам на колени сяду, а вы мне почитаете?
Я несколько опешил, но возражать не стал. Леночка взгромоздилась ко мне на колени, и я начал читать ей про Незнайку. Это продолжалось минут пять. Затем, поерзав у меня на коленях, Леночка сказала: — Ты не умеешь читать. — Не умею? — изумился я. — Да, ты не так читаешь. Когда я сидела на коленях у дяди Коли, он читал мне сказку про Белоснежку и семь гномов, маленьких старичков. Так вот, он все время целовал меня и гладил, а мне это страшно нравилось… Такой смешной дядечка.
— Но ведь ты еще такая маленькая, — попробовал возразить я.
— Ничего подобного, — надулась Леночка. — Когда меня дядя Петя щипал, он говорил, что я уже большая.
— Послушай, — спросил я, — и многие мужчины читали тебе сказки таким странным образом?
— Нет, — сказала она, — сказки читали только старички, а другие мужчины всякие глупости мне рассказывали и щипались. А мне противно, когда меня щипают. Особенно за титьки и за попку.
“Фу, ты черт, — подумал я, — вот еще напасть. И что мне с этой малышкой делать?” Потом решился.
— Ну ладно, — сказал я. — Будем читать сказки, раз тебе это нравится и не нравится, когда щипаются.


— Вы не будете щипаться, — уверенно сказала она. — Вы хороший. Вы мне нравитесь.
Я снова раскрыл “Незнайку”, но она вдруг меня остановила.
— Подождите, я сниму туфли. Лена сползла с дивана и прошлась по купе, глядя на себя в зеркало.
— Послушайте, а правда, я похожа на женщину? — спросила она, лукаво прищурясь.
— Ну как тебе сказать, — замялся я. — Внешне похожа, а так во всем остальном — не очень. — А почему?
— Потому что ты еще не женщина. — А что такое — женщина, — насупилась она. — Что, разве я не родилась женщиной.
— Мне надоели эти дурацкие разговоры, — раздраженно буркнул я, понимая, что такая болтовня до добра не приведет. — Давай почитаем еще немножко и ляжем спать.
— Спать. Фи, как скучно. Я совершенно не хочу спать. — Ну тогда я сам буду спать. Я разделся до трусов и лег в постель. Пока я снимал с себя одежду, девочка с любопытством наблюдала за мной, тихонько причмокивая губами и цокая языком.
— А вы красивый, — вдруг сказала она, когда я уже лежал в постели.
— Что ты в этом понимаешь? — А вот и понимаю, — обиженно сказала она. — Я все понимаю, вы не думайте. — И что же ты понимаешь? — А то, что вам просто со мной скучно. Вам ведь наверняка хочется меня потрогать. Так ведь?
Я не ответил, молча любуясь девочкой. Она стояла напротив меня, грациозно изогнув свой тонкий и изящный стан, и загадочно смотрела на меня из-под приспущенных ресниц, длинных и пушистых. Признаться, зрелище было волнующее. Во всяком случае, мой член невольно шевельнулся. В голову мне полезли идиотские мысли про “Лолиту” и набоковских нимфеток. Вспомнились статья об ответственности за совращение малолеток, заметки из “Московского комсомольца” про серийных насильников, которые глумились над маленькими девочками в лифтах…
В следующее мгновение она склонилась надо мной, сама прижалась к моей груди лицом и прошептала:
— Вы такой большой и милый. Поцелуйте меня.
Понимая, что не должен этого делать, я приподнял ее и с замиранием сердца слегка коснулся губами ее мягких и нежных губок. — Еще, — чуть слышно выдохнула она. Я поцеловал ее снова уже более страстно. Девочка встрепенулась и закрыла глаза. Я принялся осыпать ее лицо и плечи неистовыми поцелуями. Леночка молчала. Зажмурившись от удовольствия, она часто дышала и мелко вздрагивала.
— Как с вами приятно, — выдохнула она едва слышно, когда я на минуту остановился, чтобы перевести дух.
Я молчал, не доверяя собственному языку. — Хотите — я тоже разденусь? — вдруг предложила Леночка, сверкая глазами.
И вот тут меня точно бес попутал. Вместо того чтобы отшлепать юную прелестницу и отослать спать, я смалодушничал, уступив самым низменным порывам. Помните “Катали” Бунина? В ту незабываемую минуту я был похож на героя этого изумительного рассказа из “Темных аллей”.
— Конечно, хочу, — словно со стороны услышал я собственный голос. — Только вы отвернитесь. — Зачем?
— Ну так, отвернитесь. Ну, пожалуйста. Я отвернулся, напряженно вслушиваясь. Зашуршала одежда, щелкнули застежки. Я не выдержал, обернулся — и остолбенел. Передо мной, лукаво улыбаясь, гордая сознанием своей красоты и неотразимой привлекательности, стояла прекрасная миниатюрная женщина. Да-да, в обнаженном виде