СОЛНЫШКО (ВЫШЕ РАЯ)
Если есть отзывы, комментарии или желание обсудить рассказ, агент или аська
ivanitto_ent@mail.ru icq 604041328
**********************************************************
23.30 суббота, бар, весело.
-Моё солнышко. Когда смотрит на меня улыбается постоянно… Я когда на нее, улыбающуюся смотрю, просто таю. Только не смейся, ага? Не, ну она не прям постоянно, как дебилы улыбаются. Блин, не дай Бог вообще… Конечно только когда есть повод… Вообще блин, не люблю дебилов. Они меня в тоску вгоняют если честно. Усыплять их всё-таки нужно…
Беру меню. Картонное, кто-то порвал посередине.
-Ага. Чё-то я не вижу в меню разливного… А во, нашел. Девушка!
Подзываю официантку, она кивает. Значит, сейчас подойдет.
-Чё «ага»? Ты меня слушаешь вообще?
Подошла официантка.
-Ну конечно слушаю. Девушка, пожалуйста, пару Хайнекенов. И пепельницу, если не трудно.
Официантка черканула заказ в блокнотик.
-Конечно. Пару минут.
Удалилась. Он поднял сосредоточенный взгляд на меня. Я ответил:
-Не, конечно, это большая проблема. Но усыплять…. Как- то негуманно. Как животных что ли получается?
Он достал из стаканчика деревянную зубочистку, сломал её пополам, половинку зажал между зубами.
-Какой ещё гуманизм?
Я не ответил. Он переспросил только в этот раз громче и с ноткой обреченности.
-Какой в жопу гуманизм, ты че? Ты с проявлениями гуманизма сталкивался вообще хоть раз? Гуманизм… Ты дебилов видел? Скрюченные, слюни текут, под себя ходят… Разве это жизнь?.. Всем и каждому важно исключительно своё счастье, своя жопа дорога. А родители детей-дебилов и себя лишают радости нормальных детей воспитывать и этих заставляют мучиться… А знаешь, почему? Да потому что у людей так крепко очко сжимается, что просто рука не поднимается избавиться… И вообще, скажи мне, где здесь проявление любви? По ихнему выносить каждый день говно, морща нос, а потом себе говорить :«ну я же делаю благое дело, помогаю как могу, выполняю свой долг» это – любовь? Нихера это не любовь. Это насилие над собой. А любовь это выносить то же говно и чувствовать при этом себя так, будто бы несешь завтрак в постель любимой…
Подошла официантка. Пиво и пепельница.
-Ага, спасибо.
Я пригубил запотевший бокал. Ништяк, пена пять сантиметров, прям как я люблю.
-Однозначно что-то делать нужно. Но все-таки лучше проблему предотвращать, чем потом жить с ней. Я вот слышал, что вроде как на УЗИ может как то проявится, если ребенок с ДЦП. А если уже точно знаешь, что ребенок будет больным, зачем его сохранять?.. А помнишь, кстати, этого мужика, журналюгу московского? Он там чуть ли не истреблять детей инвалидов предлагал. Пришел на «Пусть говорят», и репутацию себе испоганил изрядно. Теперь его все жирные тетки страны за пятьдесят ненавидят. Да и что, истребим инвалидов, возьмемся за некрасивых что ли? Как в Спарте было?
Он повертел в руках бокал, рассматривая зеленый логотип на нем.
-Да нормальный мужик. В принципе в верном направлении мыслит. Пиздит только громко. Но в целом я ему руку при встрече пожал бы. А насчет испорченной репутации - так может это пиар ход такой. Ну это всё не суть важно. Просто понимаешь, приходишь домой запарившись, весь день то сука-шеф, то поставщик-тормоз настроение портили, еще и машина, падла, опять мозги парит. А она встречает меня, на шею вешается… И вроде бы отогнать нафиг, сказать : «отстань, устал я», а желание грубить вообще пропадает… Обнимет так меня за шею, скажет «Привет», и у меня сразу и сил прибавляется и о всяком говне забываю сразу. Вот прям сразу.
Я поставил телефон на беззвучный режим.
-А че с машиной-то?
-Да гранаты опять. И сайлент блоки. Купил Тойоту Камри, сэкономил, называется…
Я пожал плечами.
-Да может дефект какой-то. Или ездишь по бордюрам.
Он сделал пару глотков.
-Да какие дефекты блин? Машина новая. Полгода нет ещё. Нафиг не буду эту марку брать больше. Потом возьму Пассат новый и всё. Но это всё фигня, я говорю тебе. Ты суть не улавливаешь. Я только недавно понял, что она - единственное живая душа, которая не раздражает меня после работы. Ты же знаешь, какой я дурной, когда устаю …
Я знаю. Он и вправду дурной.
Включился экран сбоку. Началась трансляция какого-то матча чемпионата. Люди в баре одобрительно загудели.
-Блин, как подумаю, что Алина тоже с ними оказаться могла… Ни дай Бог, ни дай Бог, конечно.
Он поднял глаза в потолок. Помолчал немного. Продолжил.
-У нее же получается, никого нет теперь. Я говорил? Мы же с Толиком и Анькой с одного детдома. Не, тебе не понять этого. Конечно, ты же в полной семье вырос. А детдом… Детдом это как тюрьма. В том смысле, что сразу видно, кто есть кто. Там и крысы свои есть и петухи даже.
Он усмехнулся.
-И это несмотря на то, что парни и девки совместно живут. Вот так вот. А им, Толяну с Анькой, кроме них самих никто нужен не был. У них знаешь, типа любовь с первого взгляда была. С детства они вместе бегали. И когда Аньку одна семья удочерила, она рвалась к нему. И он к ней сбегал. Раза три, по-моему. Ну, в общем, хреново себя Анька вела в семье новой. Психовала, ревела, со всеми ругалась. Так и дождалась, что у тех людей терпение лопнуло, отдали они ее обратно. Ей уже лет тринадцать тогда было, детдомовцам попасть в семью ведь с каждым годом всё труднее. А ей по барабану было. Я же старше был, помню это всё. Помню, как они ночью в тот день, когда Аньку вернули, свалили из детдома куда-то. Видимо нарадоваться не могли.
Официантка включила кондиционер. Фух, классно. Ночью жарко нереально.
-В общем, опекал я их так сказать. Они такие, неиспорченные были что ли… Из детдома больше не с кем они общения не вели. Вот… А потом мне стукнуло восемнадцать, я из детдома выпустился, продал ветхий дом в пригороде, оставшийся от бабки. Жить там всё равно нельзя было. Ловить было нечего, конец девяностых. Знакомый один предложил дёрнуть в Германию, и я поехал. Там с женщиной познакомился, нашей эмигранткой. Стал жить у неё, она меня языку учила. Потом помогла пристроиться. А Толик с Анькой как из детдома вышли, им от государства квартира перепала. Одна на двоих. Я уже тогда несколько лет жил заграницей, освоился, поднялся немного, стал зарабатывать. К ним на свадьбу приехал. Они через год как вышли, так и поженились.
Он достал из пачки Данхилла сигарету, прикурил спичкой, пустил колечко дыма. Блин, классно, надо тоже научиться колечки пускать.
-И что, они работу нашли себе?
Он кивнул, стряхивая пепел.
-Да, фортануло им в одну контору устроиться. Стали работать, потихоньку обживаться. Кстати ребенка сделать первые года два с половиной у них то ли не получалось, то ли не хотелось… Анька только потом забеременела, в две тысячи втором. Потом в июне Алиночка родилась, я на крещение приезжал, где то через год. Тогда то меня крестным и сделали. Времени у меня немного было, я быстро уехал после этого. А у них всё вроде как нормально стало, на малолитражку заработали, ремонт сделали, техники прикупили.
-А крестная кто?
Он затянулся сигаретой.
-А нету крестной. Они с детдома привыкли особняком быть. Жили друг в дружке. Так вообще, общались по работе с людьми, с соседями, но близко никого не подпускали. Всё-таки не проходит даром детство такое. Вот. Я всё это время в Штутгарте был, так что не особо знал, что там у них происходит. Чисто по интернету общались, и то не часто. Времени ни у кого не было. А потом в начале этого года с бабой своей немецкой расстался. Собрал вещи, деньги, вернулся сюда пятого января. Тут квартиру снял. Седьмого числа же, как раз днюха у Толяна. Ну, я к ним пришел сюрпризом, там подарки, гостинцы принес. На Алинку посмотрел. Шесть лет уже, конечно выросла она… Такая милая, смышленая стала, просто чудо, не ребёнок. Да и все они - не семья, а идиллия сплошная.
Он как то саркастично усмехнулся, отвернувшись в сторону. Посмотрел через стекло окна на мелькающие фары проезжающих мимо машин. Продолжил, так и не поворачиваясь.
-Да уж. И, в общем, весь январь я к ним почти каждый день приходил. Хотелось, знаешь, тоже почувствовать себя в семье. У меня же, как и у них,