Я возвращался из командировки в затерявшийся на карте мордовский городок. В подвалах угрюмого каменного здания, я провел больше недели, копаясь в архивных делах более чем полувековой давности. Когда-то здесь размещалось управление ГУЛАГ, да и теперь там было учреждение подобного рода. Один плюс, камеры в подвале здания теперь стали архивом. Сырым, неудобным и пахнущим тюрьмой.
Тюрьмой, вернее зоной, здесь пахло повсюду. Даже в привокзальном ресторане, куда я заглянул, по-глупости, в первый день, едва не нарвавшись на неприятности. Население города состояло из бывших зэков и вертухаев. Большинство их которых, почему-то, составляли кубические бабы с тяжелым взглядом.

Поезд из трех вагонов готов был вытащить меня из страны колючей проволоки. Единственный более-менее трезвый проводник, а может начальник поезда, завел меня в пустой купейный вагон и предложил выбрать любое место. Все двери, кроме одной, были открыты. Почти инстинктивно я открыл единственную закрытую дверь и заглянул внутрь. У прикрытого ночной шторой окна, сидела девушка в красной блузе, короткой юбке и черных чулках. Узкая полоска белой кожи пробивалась у подола. Как оказалась она здесь? Я улыбнулся и сел напротив, достав из рюкзака ноутбук. Она улыбнулась в ответ. Поезд неторопливо тронулся.
В коридоре кто-то хрипло сказал: «Заткнись хрыч, а то порежем. Где эта шлюха?» Бледное лицо девушки посерело. Дверь купе открылась и вошли двое. Типичные отморозки. На лице первого из вошедших появилось, что-то вроде улыбки.

— Смотри Стояк — девочка…
— Твоя?
Это было адресовано мне. Я резко бросил: «Нет», — мгновением раньше, чем острый каблук впился мне в подъем.
— Значит моей будешь.
Констатировал первый, буквально вжав девушку в стенку.
— Как тебя зовут цыпочка?-Спросил первый.
— Вика.
— Ваша Вика, наша пика.
Пошутил балагур и закурил.
— Забуримся?
Сказал он мне глянув на лаптоп. Я мотнул головой.
— А зря. Краля-то ничего. Я ставлю ее, ты аппарат. Кто выиграл, тот ее и ебет.

Резким движением он сгреб юбку в кулак и сорвал ее с викиных бедер. Стол закрывал мне обзор, но радость и плоские шуточки урок подсказали мне, что под ней ничего не было. Через мгновение, на полу валялась и ее блузка. Первый слегка отодвинутся от Вики, ухватил ее за волосы и потянул ее лицо к своему паху.
— Выиграй меня, пожалуйста!
Сказала мне девушка.
Зэки довольно зареготали.
— Сколько ты стоишь шалава? Во все дыры на пять часов?
— У тебя таких денег в жизни не было, пидор!
Лицо Вики впечаталось в стол.
— За пидора ответишь!
Сказал Первый ощерившись.
Девушку подхватили под ноги и посадили верхом на стол, спиной к окну. В кровоточащий нос воткнули потушенный окурок. Стояк резко надавил не ее бедра, освобождая стол и, тем самым, сажая свою жертву едва ли не на шпагат. Вика застонала и пришла в себя.

Играть в буру с урками, да еще их картами… Шансы на успех такого предприятия равны нулю. Поэтому я не вслушивался в то как Стояк объяснял правила нашей игры. Главное он сказал сразу — тот, кто выигрывает четыре раза — забирает все.
Я вытянул начало и через две взятки собрал буру.
— Еби!
Сухо сказал Первый. И увидев, что я мотнул головой, добавил:
— От выигрыша не отказываются.
В его руке блеснул нож. Но еще раньше Вика сползла к краю стола. Я потянулся было за рюкзаком, в кармане которого лежали презервативы, но понял, что кто-нибудь из зеков не выдержит напряжения и войдет в Вику раньше. Тогда я расстегнул джинсы, взял в руки ее прекрасные бедра и, слегла растянув большими пальцами рук ее нежные половые губки, вошел во влажное лоно. Она слегка подалась мне навстречу. Постепенно увеличивая фрикции я достал до ее матки и она сладостно застонала.

Это на понравилось старшему из урок. Он вынул грязный член и подойдя к окну, согнув девушку, воткнул хуй ей в рот. Вика заглотила его почти до конца, втайне, надеясь, что эти все и ограничится. Я опустил взгляд. Нежно белая кожица Вики переливалась как перламутр, увлекаемая более темной и рельефной кожей моего пениса. В это невозможно поверить, но мы оба были счастливы в этот момент, делая все возможное чтобы доставить удовольствие друг другу. Вскоре я и Вика были были потрясены оргазмом. Одним на двоих. На лице урки не было никаких эмоций.
— Глотай!
Приказал он Вике.
Теперь карты разложили прямо на нежно-белой коже Викиных бедер, заправляя колоду и битые взятки под ее изящный черный кружевной пояс. Может быть виной тому нежное тело девушки, до которого я постоянно дотрагивался руками, а может крапленые карты, но я дважды ошибся, упустил заход, и быстро проиграл три партии подряд. В четвертой была борьба: мне повезло, и в какой-то момент до победы не хватало двух очков, Первому — двенадцати. Здесь я и взял карту не в очередь — старый зэковский трюк, сколько фраеров на него купилось. Сам виноват, но как было оторвать глаза от розовых сосков. Вика видела, что этот ублюдок не вытащил карту и хотела показать это мне, но вместо это вскрикнула как раненая птица. Урка, который давно копошился рукой у ее промежности теперь с силой загнал палец в девственное анальное отверстие. Я отвлекся и рефлекторно взял карту. Штраф. Проигрыш.

Первый недовольно осмотрел измазанный палец.
— Клизма есть?
— Нет…
Прошептала Вика
Стояк вышел и вернулся через минут через пять с двухлитровой вздувшейся бутылкой подогретой колы и еще двумя хмырями уголовного вида.
— Колени к груди!
Вика выполнила приказ, еще не вполне понимая, что ее ждет. Заводила с силой сжал ее бедра, раздвигая до предела ягодицы. Стояк воткнул бутылку в Викину жопу и начал ее вращать, в то время как его сообщник сжал ягодицы. Раздался хлопок, Викин стон перешел в отчаянный крик и бутылка наполнилась белой пеной. Стояк равнодушно выдавил остатки пены внутрь Вики, выдернул бутылку, и спокойно сказал:
— Просрись! И пробку не забудь. Хуй обдеру — пизду до жопы ножом разрежу.
— И, это, марафет сделай, шалава.

Первый, между тем, сунул в рот Вике грязный палец. От отчаяния, девушка впилась в него зубами. Грязный мат, удар, стон. Урка осмотрел укушенный палец.
— Давай ей зубы выбьем?
Предложил Стояк. Его приятель нахмурился.
— Слушай сюда! Я семь лет ничего кроме мужского очка не драл. Да и кореша, думаю, тоже. Хочешь, чтобы мы твой труп ебли? Чтобы лицо порезали так, чтобы ты ебало свое слюнявое всю свою блядскую жизнь закрыть не могла? Чтобы ебаря твоего малохольного на пику посадили?

Вика выпрямилась и повернулась к нему лицом.
— Не надо.
— Так работай как положено.
— Я не шлюха.
Первый ухватил Вику за волосы, подтащил к зеркалу и с ухмылкой спросил:
— А кто? Впрочем, хоть принцесса. Подмахивай, да не кусайся. Больше от тебя пока не требуется.
Вика достала из сумки косметичку и полотенце. Ее белый животик выперло вперед газами и она казалось беременной. Вика шла гусиной походкой, изо всех сил сжимая ягодицы.
— Выведи!
Сказал Стояку пахан, и тот вышел следом за девушкой. По знаку главного, один из вновь подошедших бандитов достал Викину сумку и быстро извлек оттуда несколько пар чулок и еще какие-то тряпки. Все молчали.
Наконец, Вика показалась в дверях. Пояс, чулки, яркая косметика. Звезда кабаре. Или элитная шлюха. Каждому — свое.

Девушку положили лопатками на стол. Руки опустили вниз и крепко связали. Ложыжки притянули чулками к каким-то крючкам на стенах купе. Теперь Лика могла разве, что двигать висящими в воздухе ягодицами. Руки и ноги были зафиксированы намертво. Я испытывал жалость и стыд. Жалость к истязаемой девушке и стыд, что не решаюсь вмешаться. Однако, растяжка была так хороша, отверстия манили такой свежестью, нежностью и чистотой, что у меня опять встал член. И не у одного меня. Первый стянул брюки и принялся за дело. Меня как набитый опилками мешок толкнули к окну и