теперь наши с Викой лица разделяло сантиметров двадцать. Мощные удары подбрасывали ее бедра вверх и назад, тело грациозно изгибалось, грудь вздымалась, и слышался выдох переходящий в тихий стон. Ее карие глаза были широко раскрыты, она смотрела на меня каким-то расфокусированным взглядом и улыбалась краешками губ. Темп рос, стон переходил в быстрый хрип, глаза ее еще больше затуманились. Неожиданно она дрогнула и застонала.

Первый с удовлетворением ухнул, выдернул свой обмякший член, протиснулся к окну с другой стороны стола, повернул голову Вики и вошел ей в рот. Теперь я видел лишь ее затылок и маленькое трогательное ушко. Стояк расстегнул было штаны, но первый одернул его.
— Ты последний. Разворотишь там все своей шнягой. После тебя, что кобылу ебать.
Сказал пахан и заржал, как та самая кобыла.
Теперь пришла очередь Тихони и Быстрого. Я не видел Викиных глаз, но чувствовал, как возбуждение уступает в ней место страху. Я попытался развязать узел, стягивающий ее руки, но эластик затянулся намертво. Почувствовав прикосновение, Вика мягко сжала мою руку, когда она приближалась к оргазму хватка усиливалась, а потом разом ослабевала…
— Не-е-е-ет! Мамочка! Только не это.

Вика замотала бедрами, задергалась всем телом, пытаясь освободиться от пут. Я посмотрел туда куда был направлен ее взгляд и ужаснулся. Это было невозможно. В-принципе, я слышал и о стальных шариках, шпалах и прочих шарошках, но никогда не думал, что эти обычаи дожили до наших дней. Внешне это походило на крупный початок кукурузы, украшенный жидкой метелкой усиков. Я вскочил на ноги и ударил Стояка в лицо…
Если не считать выбитые зубы, то отделался я удивительно легко. Во всяком случае я был жив. Сидел со связанным за спиной руками в углу у двери и пытался понять сколько зубов я лишился в этой трехминутной драке с четырьмя здоровыми мужиками. Впрочем пахан так и остался стоять у окна. Значит с тремя. Для меня достаточно.
— Ы-ы-ы-а-а-а!

Первая фрикция. Вторая. Огромный бугристый ствол буквально рвал нежное тело на части. Стояк с силой дергал его на себя и девушка тянулась за ним до последней возможности, раскачиваясь будто на качелях, затем огромная балда появлялась вновь, вытягивая за собой вагину, с силой вырывалась из нее и тут-же погружалась обратно. Вика не переставала кричать. Только ы-ы-ы-ы в этом крике становилось все меньше а а-а-а-а все больше. Усики сделали свое дело. Боль и возбуждение смешались вместе в пьянящий коктейль, переливающийся через край. Викины бедра продолжали сокращаться выбрасывая порции спермы их переполненного влагалища.
— Отвязать ляльку надо. Пусть подмоется.
Сказал пахан.
— Вот еще, ее фраер разом вылижет.

Меня вытащили в середину купе и поставили на колени перед Викиной пиздой. Теперь она стала пунцовой и как-будто припухла. Щель не закрылась полностью, из нее продолжала сочиться сперма. Клитор увеличился в размере и сильно выпирал наружу. Я выплюнул выбитые зубы, уперся в ее широко раскрытую промежность, и начал вылизывать ей клитор.
— Всю лижи! И глотай — сука!
Рваных ран не было видно, но сперма была чуть розовой и имела отчетливый привкус крови. Я аккуратно вылизал ее пизду и перешел к плотно сомкнутуму анусу, покрытому стекающей спермой. Мы оба понимали, что именно о нем думают сейчас урки и не ошиблись. Меня дернули назад и главарь начал пристраиваться к Викиной попке. Вика сопротивлялась как могла. Тогда этот мерзавец вынул изо рта сигарету и прижег нежный девичий сосок. Раздался отчаянный крик, который, впрочем, не произвел на урку особого впечатления. Убедившись, что трудности носят скорее объективный характер, он начал рыться в сумке своей жертвы. Обильно смазав отверстие кремом он запихнул сначала один палец, потом второй, а потом и весь свой член.

Начался второй тур марлезонского балета. Еще более болезненный и мучительный для жертвы. Девушке приходилось одновременно работать ртом готовя члены, которые должны были ворваться затем в ее попку. Впрочем, Стояк не зря приобрел такую кличку. Минет его не интересовал вовсе. Он просто стоял со спущенным штанами и ждал своей очереди, пока Виктория с выражением дикого ужаса в глазах ждала неизбежного.
- У меня там водка есть…
Первый кивнул и достал бутылку из моего рюкзака. Они выпили по три глотка и вылили остатки в Викин рот, она захлебывалась, кашляла, фыркала и ей заткнули рот какой-то тряпкой, вывалившейся из ее сумки. Водка на голодный желудок сделала почти невозможное, расслабив мышцы и сознание девушки. Это не сделало проникновение шняги с шарашками в узкий девичий анус безболезненным, но он, по крайней мере, не порвался сразу. Пять минут мычания, стонов и довольного кряхтения насильника и вот уже впавшую в полубессознательное состояние Вику оставили в покое. Из Викиного анального отверстия высовывался, вывороченный наружу, сантиметровый кусок прямой кишки. Кровавая сперма, капала на пол, но это никого не интересовало.
— Слышь, фраер, у тебя деньги есть?

Спросил Первый, роясь в моем рюкзаке. Найдя бумажник, он пересчитал наличность, и спокойно сказал:
— Хочешь еще раз эту шлюху выебать? Нет? Ну так Стояк ее еще раз в жопу будет ебать. А потом еще. У него всегда стоит. Он со своими шарашками довыебывался. Едешь ты, как я понимаю домой. Билет у тебя есть. Даже, вот, проездной есть. Куда тебе деньги? А девке может жизнь спасешь. Я кивнул. Встал. Кто-то из этих мерзавцев расстегнул мне ремень. Вике сначала запихнули в задницу несколько тампаксов, а потом вытащили ей изо рта кляп. Кажется, она вполне понимала, что происходит. С каким-то лихорадочным энтузиазмом подняла ртом мне член. Мы трахались как будто перед смертью, только когда мой член случайно натыкался на комок затычек в ее прямой кишке, она с укором смотрела мне в глаза. Я так и не понял кончила она или нет, кажется — да. Сил у нее осталось немного.

Потом из плацкарта привели четверых «клиентов». Дедка, член которого Вике так и не удалось поднять, какого-то работягу, трахнувшего девушку так как он обычно рубил дрова или колотил костыли: методически точно и почти без эмоций. Еще двое были типичными вертухаями, ехавшими, очевидно, в отпуск. Дать отпор своим вечным врагам здесь, на их территории, они не решились, им было жалко потраченных денег, и свою досаду они вымести на Вике в полной мере. Из-за того, что задница лежащей на лопатках девушки была приподнята, член орудующий в ее влагалище упирался в брюшину. Увидев, что девушка даже чуть подмахивает ему, садист недоделок начал вертеть хуем, пока не попал в истерзанную перегородку между влагалищем и толстой кишкой, заполненной распухшими тампонами. На глазах девушки выступили слезы и вновь началась пытка. И так два раза подряд.

После этого Вику отвязали, отвели помыться, подкраситься, а потом долго фотографировали на мой мобильный телефон, заставляя ее принимать различные позы. Мне развязали наконец руки и я должен был помочь уголовникам отправить эти MMS в какой-то местный бордель. Я судорожно думал, что делать, а в это время у зэков появилась новая идея. Нас отвели в плацкартный вагон, где все желающие, включая подростков, могли пощупать Вику, помять ее груди, засунуть палец ей в пизду. Какой-то пацан засунул туда ладонь и смеялся. Время от времени Стояк громко и болезненно хлопал резинкой по викиным бедрам, призывая зрителей активней запихивать деньги под пояс и в резинки чулок. Наконец, интерес зрителей угас.
— Представление на бис! Принимаются пожелания благодарных зрителей!
Объявил Стояк. Все молчали. Вдруг один из ебарей-вертухаев гнусно процедил:
— А вдвоем ее трахнуть слабо?
Стояк пожал плечами.
— Кто вторым будет.
Остальные зэки явно считали актерские роли унизительными для себя.
Вика взяла меня за рукав и потянула к себе.
— Везет тебе фраер — любят тебя бабы. Давай я спереди буду, а ты уж там поосторожней.

Сказал расчувствовавшийся Стояк. Вика же продолжала жаться к моей груди.
— Я хочу его, я люблю, а уж ты в попу меня…
Вика чуть нагнулась, развела ягодицы, Стояк вытащил оттуда комок пропитанных ссохшейся кровью тампонов и с сомнение посмотрел в дыру. Я видел как она прикусила губу чтобы не закричать, и хотел что-то сказать ей, как то ее переубедить.