Я тоже не тороплюсь. Я не хочу причинить тебе боль. Хотя, кто-то уже разрабатывал твою дырочку.
Хорошо помню эти ощущения. Казавшийся таким огромным (если не бревно, то, как минимум полешко для камина), смазанный член Борна аккуратно проник сквозь сфинктер, пока наши лобки не уперлись друг в друга. Разводя ноги шире, я старался быть более доступным для фрикций. На третьем или пятом тычке горошина простаты почувствовала, скользящую по ней чужую обнаженную головку, и мой сморщенный «fuck» стал наливаться кровью, вызывая во мне желание, непременно «спустить», кончить еще раз.
Вот, видишь, и твой пестик зашевелил головкой, потянулся и принял стойку. Как здорово все устроено. Еще полчаса назад он опадал у меня во рту, выдавливая из себя последние капли молодой спермы. А сейчас он вновь готов оплодотворить всю землю. Не беспокойся, мы кончим вместе. Если потребуется, я помогу ему рукой, и он задрожит между нашими животами сладостными конвульсиями, когда мой «the spy» начнет изрыгать в презерватив, накопившуюся в яйцах, жидкость.
Борн был без презерватива. Он дал мне почувствовать внезапное одервенение его члена, взрыв плоти и залпы раскаленной спермы в мое нутро. Осознав это, я заорал.
Я люблю орать при эякуляции. Не пугайся, малыш! Я обещал, что мы кончим вместе...
Я становлюсь тяжелым? Это тоже интересная особенность. Когда я был в тебе, ты не чувствовал моего веса. Потерпи. Я должен выйти так же аккуратно, как и входил. Нам предстоит целая ночь, и я не хочу, чтобы у тебя были ко мне претензии или возникли неприятные ощущения. Я сделаю так, что уже через час ты снова захочешь меня.
Я же, хочу тебя и сейчас, хотя, готов буду, только, через пятнадцать минут.
Но мы не будем расходовать наши белки понапрасну. Мы займемся этим только тогда, когда тонкая ниточка, смазывающей головку члена жидкости, потечет из нас непрерывным потоком.
Пожалуй, самое время принять ванну. В этом отеле узкие ванны. Но мы поместимся. Я только дам распоряжения обслуге и приду пощекотать твои пяточки.
Не обращай внимания на звуки за дверью. Когда мы выйдем из ванной комнаты, ты увидишь накрытый стол, заправленную чистым бельем постель и свою новую одежду. Твои старые (извини за название) «шмотки» - выстирают и принесут завтра утром, когда ты захочешь уйти от меня. Я оставлю себе только те пахучие трусики, которые будут целую неделю хранить запах твоих подтянутых яичек, спермы и пота.
Уже завтра вечером, когда у вас будет глубокая ночь, я буду мастурбировать в своей ванне, нюхая, украденные у тебя, штанишки.
Как славно, что ты опорожнил свой кишечник. Забирайся ко мне, я отмою тебя до блеска. Я вылежу твою дырочку и надраю твой стручок. Я буду нежнее родной матери, купавшей тебя в ранние годы. И ты доверишься мне, как не доверился бы ей.
После того, как Борн, освободив меня из цепких объятий, лег рядом, я почувствовал сильное желание посетить туалет. Надо сказать, что эти несколько метров дались мне нелегко.
Во-первых, мне казалось, что frend, скатываясь с меня на простыни, оставил во мне свой орган. К счастью, посмотрев назад, я увидел его на своем месте. Не такой уж и большой, как мне показалось вначале. Вяло покоящийся на затянутых волосатой мошонкой яйцах зрелого самца.
Во-вторых, я чувствовал, как ручейки сперматозоидов, вырываясь из меня при ходьбе, стекали по ногам и тяжелыми каплями шлепались об пол. Сжимая сфинктер, я расслабился, когда сел на кожаное сиденье унитаза.
Ты смеешься? Только мальчишки умеют так беззаботно смеяться, подставляя звездам свои острые зубки, острые локотки и острые перчики. Тебе щекотно? И когда я пальчиком вожу по розовой пяточке, сморщенной от теплой воды, и когда ладошкой сгребаю раздобревшие яички. Ты уже не стесняешься меня, а просто брыкаешь ногами, принимая эту игру.
Я думаю, Борн специально подошел ко мне и погладил по голове, Его член качался перед моими глазами, обрывая последние нити неловкости и стеснения в наших отношениях. А потом мы лежали в воздушных пузырьках джакузи. Мне было хорошо с ним. Я ласкался и дрожал от его рук, губ и тела.
Нет – нет, мальчик! Не сейчас. Я вижу, что ты опять собрался. Ах, эти мои руки. Но мы придержим коня. Я только поцелую его еще раз в головку, и мы пойдем кушать. Не сердись. Я по себе знаю, как это горестно, когда обрывают действо на половине пути.
Накинь на себя этот махровый халат, но не задергивай его пологи. Пусть этот занавес будет приоткрыт. Посмотри на себя в зеркало. Тебе говорили, как ты красив? Особенно после ванны.
Поверь исследователю – этнографу повидавшему многих и разных.
А чем еще мог заняться я, не знавший нужды, получавший все, что пожелает моя душа, немедленно.
Мать бросила отца, когда я еще не мог запомнить происходящие вокруг меня события. У нас с отцом даже не было ее фотографии. Отец доверил мое воспитание прислуги, и она честно отрабатывала, потраченные на меня, деньги.
Мне нравился учебный процесс. Учился я успешно и в элитных заведениях. Объездил весь мир. Написал несколько работ. В неполных тридцать - считаюсь маститым ученым. Моя последняя книга, над которой я работаю, называется - «Le portrait psychologique des garçons puberties l'âge pendant la maturation sexuelle conditionnée par les composants climatiques, raciaux et religieux du procès éducateur »*
Видишь, как длинно? Я и сам не всегда это выговариваю.
Спасибо тебе за то, как ты меня слушаешь. Но ты ешь. Силы нам еще пригодятся. Я вижу, как непроизвольно ты поглаживаешь своего писуна, поправляя на нем кожицу, сжимаешь его ногами, когда он проваливается между ними.
Поверь, так делают все мальчишки, когда им хочется трахаться. А в этом возрасте хочется всегда.
За те две недели, что я провел у Борна, бывали моменты, когда я не мог дождаться, и безжалостно рвался к своему эрасту, что бы он вонзился в меня, давая и мне выбросить наружу бушующую энергию. Борн всегда оправдывал мои ожидания.
И я не подведу тебя, мой мальчик.
Посиди у меня на коленях. Много ли нам надо? Смотри, как они стукнулись друг об друга. Конечно, у меня инструмент побольше, но и твой красавец уже может порвать любую преграду на своем пути. Ты не хочешь, что бы я одевал презерватив. А я могу тебе доверять?
Когда-то ваша страна была огромным зверем, монстром. И в ней не было места сексу. Пока не наступила Перестройка. Но еще до перестройки я познакомился в Москве с мальчиком Сержи, или как у вас зовут – Сергей. Ах, это не у вас. Но тогда Москва была столицей твоей родины.
На втором курсе Сарбоны отец обеспечил мне стажировку в России и покровительство своего научного партнера, профессора А-н и его жены. Но моим гидом и помощником стал